Эксперт исследовательского Брукингского института в Вашингтоне Лилия Шевцова поведала Радио Свобода о своих суждениях по поводу перспектив российской власти в наступившем 2016 году, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.
По мнению эксперта, невозможно определить события. «Это было бы просто гаданием, которое может вызвать просто крутые повороты, либо разворот, обвалы. Но можно определить, по крайней мере, движение поезда, хотя то, что произойдёт в самом поезде, сказать трудно, особенно в ситуации сегодняшнего дня. И она весьма примечательна. Ведь сегодня фактически разрушено равновесие в мировом развитии. Рассыпается стабильность. Прежний статус-кво исчезает. Нарушаются прежние правила игры и международной системы управления, я говорю и об ООН, и о Совете Безопасности с правом вето, которые блокируют любые необходимые решения. И ВТО, и все региональные системы сотрудничества и безопасности, от АСЕАН до Евразийского союза – все в состоянии паралича».
Реальные вызовы социально-экономического развития страны Кремль, как полагает Лилия Шевцова, подменяет псевдовызовами, которые якобы преподносит ему внешний мир, и обретает легитимность, борясь с этими мнимыми угрозами. В этом есть определенная логика.
Эксперт Института Брукингса также обозначила вопросы, которые Кремлю предстоит решать в 2016 году:
«2016 год будет очень важным годом, который, во-первых, покажет, в какой степени российская система может найти новые способы самовоспроизводства, и в какой степени нынешний политический режим сможет восстановить доверие к себе политического класса, очень подорванное, а также доверие общества. Несмотря на этот совершенно поразительный рейтинг поддержки и доверия, он мало говорит о реальных настроениях общества. И в какой степени сам Запад может найти баланс в отношениях с Россией. Я попытаюсь расшифровать то, что я сейчас сказала. Если речь идёт о российской системе и российском режиме, то совершенно четко есть все доказательства того, что российское самодержавие уже в прошлом году вошло в новую стадию своей агонии. Первая открытая стадия агонии, несомненно, совпала с 1991 годом. Это год распада Советского Союза. Это уникальное событие в мировой истории! Представьте себе, что ядерная сверхдержава, один из полюсов миропорядка, фактически распадается, как глиняная статуя, без всяких угроз извне и без всяких угроз внутри страны. В мирное время такой распад –- это уже свидетельство исчерпания ресурсов системы. А сейчас, начиная с 2014 года, есть все признаки того, что эта система входит в новую стадию агонии. Стадия агонии может быть второй, третьей, четвёртой. И сам процесс агонии может быть достаточно длительным. Кстати, агония и Австро-Венгерской империи была такова, и агония Османской империи была достаточно длительной. Но все признаки самоисчерпания этой системы налицо.
Во-первых, эта система не развивается. Любой биологический организм, общественно-политический, который не развивается, уже деградирует. Он загнивает, он находится в стадии агонии. Во-вторых, эта система не обеспечивает воспроизводство и укрепление человеческого капитала. Более того, она работает против интересов людей. Она заставляет общество компенсировать ошибки, неэффективность, провалы самой системы. Она пытается выживать за счет «соков общественной энергии», деморализуя и ведя к деградации общества. И наконец, самый очевидный, самый яркий пример и подтверждение агонии – это переход системы в мирное время, из мирной модальности, из относительно мирного, спокойного развития, к военно-милитаристской и патриотической легитимации. Ну не было причин для этого! И эта система, которая не может отвечать на внутренние вызовы, то есть не может обеспечивать развитие и стабильность, не может гарантировать интересы не только общества, а интересы даже политического класса рантье. Эта система вдруг прибегает к защите от мифических врагов. Эта система подменяет внутренние реальные вызовы, а их множество – экономические, социальные, демографические, здоровье, дороги, региональный бюджет и так далее – внешними вызовами. «Эскалация НАТО, американская агрессивность, украинские национал-фашисты». А теперь Кремль ищет вызовы в Сирии, где, по сути дела, у России нет непосредственных, прямых национальных, государственных интересов. Власть продолжает акцентировать механизм искусственного взращивания страхов — неуверенности в завтрашнем дне, потребности прислониться к государству, для того чтобы спрятаться от угроз, внутренних и внешних, которые являются имитацией.
Но ведь как много факторов начинают работать на подрыв российской стабильности, на подрыв устойчивости этой системы! Конечно же, это фактор нефти, о котором говорят все. Российский бюджет до сих пор основывается на цифре 50 долларов за баррель. А если будет 35, а если 30? То бюджет летит к чертовой матери, а с ним, собственно, и инвестиции, и потребление. Любые надежды на рост производства. Но кроме этого, начинают работать и другие факторы. У российской власти нет идеи, которая была, кстати, у советской власти, позитивной, конструктивной идеи, которая могла бы мобилизовать общество на позитивное будущее, на устремление в будущее. У российской власти нет факторов, которые бы заставили население быть готовым к самопожертвованию. Это, между прочим, очень важный фактор, который может поддерживать эту систему и эту власть. Только 16 процентов россиян, несмотря на их поддержку лидера, готовы к определённым лишениям и самопожертвованию во имя поддержки власти. А кроме этого, налицо и просто отсутствие финансирования экономики, экспортных отраслей, отсутствие возможности добыть кредиты за рубежом. Это, между прочим, не просто стагнация, это кризис российской экономики. И милитаризация сознания не спасает. Потому что временная милитаризация, поверхностная, существует – поддержка действий России в Сирии, как поддержка действий России раньше в Украине, – но она очень быстро будет исчерпываться. Потому что по своей сути россияне не хотят войны.
Существует ещё два фактора, которые работают против Путина. Один – это российский класс рантье, который живет в глобализированном мире, который в личном качестве интегрирован в западное общество через банки, детей, через свои коттеджи, через «Лондонград». Этот класс рантье – это тот класс, которого не было в советской системе. При советской системе политический класс был готов к выживанию в рамках изоляции и в рамках «железного занавеса». Класс, который состоит из Усманова, из Алекперова, из генерального прокурора Чайки, и всех других представителей российской бюрократической элиты, с банковскими вкладами в Швейцарии, не готов жить в Северной Корее! Они не готовы к самопожертвованию. Они не готовы к закрытию границ. Возникла ситуация, когда Путин, с его милитаристской составляющей, перестал быть гарантом — вот это очень важно! — выживания своего политического класса. Который пока ещё только думает, насколько он недоволен шефом, но который уже недоволен. Но который пока еще и не готов рисковать открытым проявлением недовольства.
В 2016 году, подытоживает Лилия Шевцова, будет продолжение путинского эксперимента по отысканию новых методов укрепления режима, которые укладываются в сложную формулу: быть против Запада, внутри Запада и вместе с Западом одновременно. В системе есть ещё достаточно резервов, включая финансовые, чтобы в 2016 году предотвратить коллапс здания власти, по всей длине которого, однако, уже пошли трещины, проявляющиеся то в протестах дальнобойщиков, то в глухом недовольстве класса рантье, то есть групп, которые ещё недавно были опорой режима. А еще Лилия Шевцова также очень надеется, что в наступающем году, на фоне углубляющегося экономического кризиса, россияне, наконец, начнут лучше отличать реальные угрозы от мнимых.
Евгений Аронов
Источник http://www.svoboda.org/content/article/27452056.html