Из писем в редакцию «Тихоокеанской России»: …Конец марта 1942 года изменил моё детское представление о войне. Причиной тому послужили заметная активизация партизанского движения в Белоруссии, участие в партизанских отрядах близких родственников, а так же дерзкий и полный разгром партизанами гитлеровского гарнизона в райцентре Кличеве и восстановление в районе Советской власти.
Население, способное по состоянию здоровья владеть оружием, призывалось защищать родную землю от фашистов. Народ массово стал записываться в подразделения самообороны. К лету 1942 они были созданы в тылу фашистских войск чуть ли не во всех населённых пунктах района. Остро встал вопрос о вооружении и пополнении боеприпасов. Оружия не хватало: одна винтовка приходилась на 2-3 человека. Об этом я случайно узнал из тайного разговора моего отца с его братом, моим дядей Григорием Назаровичем, отвечающим за снабжение партизан оружием. Узнал и обрадовался: так вот кто остро нуждается в моём оружии. За хранение оружия оккупанты грозили расстрелом, я же смогу передать бесцельно хранимый «арсенал» брошенного на местах сражений оружия… Полезность осенившей меня мысли настолько воодушевила, что я, не страшась отцовского наказания, во всеуслышание признался им в «крамоле». Мои действия по сбору и хранению оружия, а так же «дерзкий поступок» признания собственной «вины» отцу не только окрылили, но и сделали более взрослым.
В глазах близких я не только повзрослел, а превратился в настоящего защитника Отечества. Отец с дядей стояли ошеломленные от услышанного… Почувствовав себя, наравне с двоюродными братьями-малолетками Георгием и Костем, партизаном, я на следующий день, в мастерской дяди Гриши по ремонту оружия предложил: «Запрягай, дядя Гриша, своего Петьку и едем вместе за арсеналом в Тарасов Угол». Доставив оружие из леса в мастерскую и проверив его готовность к бою, через двое суток повезли тяжёлую телегу, гружённую стрелковым оружием, к партизанам в Усакинские леса. Рядом с телегой, мирно беседуя со мной, как с равным, шествовал Григорий Назарович. «Ну что же, Володька, считай себя четвёртым партизаном в нашей семье, хотя война – это не детское дело», – сдержанно говорил он, обращаясь ко мне. Такая оценка моих действий и поступков родным дядей была лучшей наградой. За обеденным столом в командирской землянке, выслушав рассказ дяди Гриши о маленьком «партизане», командир отряда объявил мне благодарность (официально, первую в жизни!) и пожелал оставаться в партизанских рядах, продолжать заниматься тем же делом, выполнять хозяйственные работы в лагере и вне его. Командир отряда не внушал мне мысль самому стрелять по фашистам, как это делали погибшие в боях с оккупантами мои старшие братья Георгий и Костя… Однако более двух лет, оставаясь в партизанских рядах, я жил их жизнью и в полной мере заменял партизан, уходивших на задания и стрелявших в карателей из добытого мной оружия. Кроме того продолжал искать и собирать оружие, ухаживал за партизанскими лошадьми, чинил партизанскую обувь и лошадиную сбрую, плёл лапти, работал на кухне, растил и убирал урожай, ходил в разведку… Так проходило моё партизанское детство, лёгшее в основу жизни профессионального защитника своего Отечества.
О действиях и поступках не дисциплинированных и неорганизованных людей порой говорят: «…ну и партизан же ты!» Откуда взято такое выражение, сказать не могу, но как военный человек отмечу: оно не соответствует истине. Строгая организация в партизанских отрядах достигалась железной дисциплиной и немногочисленными, но жестокими взысканиями за невыполнение приказов и распоряжений начальников и командиров, вплоть до смертной казни. А слава о партизанах Беларуси гремела и за рубежами страны. Так, Илья Эренбург из Парижа писал: «…каждый боец в тылу у немцев стоит десяти. Он расчищает путь побед нашей Армии. Он первый разведчик грядущей Победы. Когда его спросят после войны «ты где воевал?» – он только махнет рукой – воевал впереди всех, в тылу врага». Так скромно, оставаясь мало замеченным, в списках не значащимся, воевал и я в тылу врага…
Войной оставлено много белых пятен… Безвестными героями до сих пор остаются не только отдельные личности, но и целые группы, а то и отряды народных мстителей… Такое случилось и со специальным диверсионным отрядом НКВД «Славный», прибывшим из-за линии фронта через брянские леса в партизанскую зону нашего района в феврале 1943 года и быстро ставшим известным своей дерзостью в боевых действиях и помощью крестьянам: отбитое у фашистов продовольствие они раздавали народу, помогали выращивать и убирать урожай. В десятках километров от их лагеря «Веремевка», расположенным на острове среди непроходимых болот усакинских лесов, в сезон уборочных работ можно было видеть в поле стоящее в козлах оружие, жнущих серпами рожь и складывающих её в снопы партизан. О боевых и трудовых действиях «Славного» знали все, и не только в нашем районе, и восхищались ими. 1 апреля 1944 года, расчищая путь наступающим частям Советской Армии, «Славный» покинул район, оставив на острове 21 захоронение своих бойцов. Они могли бы остаться в прошлом и быть забытыми, если бы не энтузиазм простых крестьян, с которыми партизаны занимались уборкой урожая. По инициативе сельчан в 1997 году на острове «Веремевка» был открыт мемориал, установлены имена павших. Я рад тому, что живёт у моих земляков правило: «никто не забыт и ничто не забыто!»
Лето 1942 года для партизан и самообороны района выдалось тяжёлым, бои с карателями шли беспрерывно. Мою деревеньку-колхозницу сожгли дотла. Лагеря и позиции партизан и сёла партизанского расквартирования фашисты бомбили и обстреливали из дальнобойных орудий. Районный центр Кличев и многие населенные пункты партизаны вынуждены были покинуть и уйти в Усакинские леса. Но здесь попали в блокадное окружение. Заканчивались продукты и медикаменты. Попросили помощи у Большой земли. Самолёты ночью сбросили необходимое, но попало оно в руки карателей. В этих условий каждый из командиров продовольственную проблему решал по-своему. Командир 61-го партизанского отряда, которого я хорошо знал и преклонялся перед его богатырским телосложением, Григорий Кузьмич Павлов отдал приказ своему заместителю, моему земляку, Якову Федоровичу Кувширке: с отобранной группой партизан в 15 человек отбыть в село Кучино соседнего Быховского района, разгромить там полицейский участок и добытые продукты питания для отряда доставить в лагерь. 26 июля 1942 года группа ушла на задание. В её составе был и 15-летний школьник Кличевской школы Володя Валенда (Владимир Иванович Валенда). Партизаны успешно выполнили приказ командира, но возвращаясь в отряд, 9 августа, попали в окружение. Выход из леса для них был блокирован. Командир группы Кувширка принял решение: до ночи из лесу не выходить, а маневрировать, уклоняясь от боя с немцами. Однако к исходу дня они оказались в тесном кольце фашистского окружения. Заняв круговую оборону, партизаны приняли неравный бой. Он длился до наступления ночи. Только двое партизан, огнем своих пулемётов пробив брешь в окружении, пробились к своим. Фашисты заплатили значительно дороже, их потери составили 78 убитых и 136 раненных.
Оставшиеся в живых и погибшие в бою партизаны были удостоены правительственных наград, в их числе и Володя Валенда, посмертно награждённый орденом «Отечественной войны» 1-ой степени. В память о том героическом сражении у села Кучино благодарными потомками воздвигнут памятник.
Владимир ДУЛЕБЕНЕЦ, ветеран Великой Отечественной и Вьетнамской войн, участник боевых действий
Апрель 2014 г., Владивосток