Советский Союз уже почти полгода вёл тяжёлые бои с фашистами, опасаясь за свои рубежи на Дальнем Востоке, где союзник гитлеровской Германии — милитаристская Япония угрожала нападением на СССР. 7 декабря 1941 года японские ВВС нанесли удар по американским ВМС на Гавайских островах. С этого момента началась война на Тихом океане. Только после этого Китайская Республика объявила войну Японии, Германии и Италии, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.
В своей статье «Китай в годы войны» главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, доктор исторических наук профессор Юрий Галенович пишет:
Китайская Республика и её лидер Чан Кайши объявили войну Германии, Японии и Италии только в декабре 1941 года — через полгода после начала Великой Отечественной войны. Китай пошёл на этот шаг, нуждаясь в том, чтобы советский народ, народы Великобритании, США, других стран антигитлеровской коалиции стали его союзниками в борьбе против японских агрессоров. Так общая смертельная опасность на время связала наши народы и страны. Свою роль в этой обстановке сыграли высшие военные и политические руководители каждого из наших союзников. В Китае таким первым по рангу руководителем был Чан Кайши. В зените карьеры в Китае его называли великим человеком, награждали лаврами вождя китайского народа, одержавшего в конце концов победу в многолетней Войне сопротивления агрессии Японии. В годы Второй мировой он находился в числе руководителей союзных держав, составлявших «большую четвёрку»: И. В. Сталин, Ф. Д. Рузвельт, У. Черчилль и Чан Кайши. Но каким он был в жизни и чем руководствовался в своей политике в годы войны?
Попытаемся дать объективную оценку этой исторической личности. Такая оценка Чан Кайши как политика и человека предполагает отказ от предвзятости, традиционно отрицательного отношения к нему, утвердившегося в нашей стране. В то же время она не может сводиться и к его апологетике, утверждению образа чуть ли не безукоризненного героя. Чан Кайши был человеком с характером, в котором, как нам представляется, заключалось много истинно китайских черт и привычек. Он был сильной личностью и прежде всего — патриотом, жил мыслями о Китае. На протяжении всей своей жизни оставался настойчивым и прямолинейным, жестоким и жёстким, хитрым и изворотливым, коварным и недоверчивым. При этом, несомненно, он был очень умён, отличался политической интуицией, обладал яркой харизмой. Чан Кайши — дитя своего века, своей эпохи. Ещё в молодости он сформировался как антимонархист, республиканец и революционер, осознал необходимость концентрации в своих руках высшей партийной, военной и исполнительной власти.
Воспитание (семейное и школьное) он получил в китайской глубинке, в типично китайской среде. Именно там следует искать корни его патриотизма, любви к своему народу (может быть, даже слишком экзальтированной и, в определённом смысле, несправедливой по отношению к другим нациям), к своей стране, её древней истории и культуре. Важный этап в жизни Чан Кайши — становление как военного и революционера, националиста и республиканца под руководством Сунь Ятсена и других товарищей по революционной организации, по партии. Здесь важно подчеркнуть, что Чан Кайши являлся профессиональным военным. Но военное дело он с самого начала ставил на службу политическим целям — борьбе за интересы нации и нового тогда республиканского государства, в результате антимонархической революции 1911 года пришедшего на смену Великой Цинской империи. Самой своей судьбой он был поставлен в благоприятное положение, имея возможность учиться у Сунь Ятсена, готовиться к тому, чтобы стать его преемником и в партии Гоминьдан, и в Китайской Республике. Основной период в жизни и деятельности Чан Кайши был посвящён воссоединению страны во главе с единым центральным правительством. Ему удалось добиться поставленной цели. Это создало предпосылки для того, чтобы Китай вышел на мировую арену как авторитетное и влиятельное государство, как субъект, а не объект мировой политики. Среди прочего этому способствовали и установление в 1924 году дипломатических отношений между СССР и Китайской Республикой, наш отказ от неравноправных договоров с Китаем. Но главное — советская помощь по вооружению и обучению армии Северного похода, при разработке и осуществлении её боевых операций. Немалую роль сыграло и наше содействие в становлении и развитии партии Гоминьдан Китая. Тем не менее, сочтя компартию Китая орудием в руках СССР, Чан Кайши в 1927 году пошёл на разрыв дипломатических отношений с нашей страной.
Важным периодом в жизни Чан Кайши стали годы Войны сопротивления японской агрессии. В ходе её значительная часть территории Китая была занята японской оккупационной армией, действовали прояпонские марионеточные правительства с собственными вооружёнными силами, продолжалась конфронтация между Гоминьданом и КПК. В этих сложных внутриполитических условиях Чан Кайши не только не капитулировал перед японцами, но и возглавил сопротивление японской агрессии. Вслед за окончанием Войны сопротивления Японии Чан Кайши пережил, вероятно, самый трудный для него период — время гражданской, или внутренней, войны в Китае, в результате которой вооружённые силы КПК взяли верх над противником в материковой части страны. Возглавлявшиеся им государственные и партийные институты, остатки армии были вынуждены эвакуироваться с материка. Начался тайваньский этап жизни и деятельности Чан Кайши. Благодаря его усилиям, для части китайцев был обеспечен альтернативный путь развития. Таковы основные этапы жизни и деятельности Чан Кайши. Он умер в 1975 году в возрасте 89 лет. Китайский лидер интересен ещё и тем, что, получив классическое, типично старокитайское образование и будучи воспитан в духе традиций китайской культуры, в сорокалетнем возрасте он пришёл к христианству, стал верующим человеком и оставался им вплоть до своей смерти. Сочетание в мировоззрении одного человека китайской традиционной культуры
и христианской морали — это ещё одно характерное качество Чан Кайши, соединившего в себе ценности Востока и Запада. Он придавал огромное значение науке, культуре и демократии. Не случайно в Доме его памяти в Тайбэе выгравированы три завета: демократия, наука, этика.
* * *
Обратимся теперь к деятельности Чан Кайши во время Великой Отечественной войны Советского Союза в 1941—1945 годах. Но прежде необходимо сказать несколько слов о том, что предшествовало этому периоду. В 1931 году Япония оккупировала Северо-Восток Китая. Угроза дальнейшего распространения японской экспансии побудила Чан Кайши согласиться на предложенное нашей страной восстановление дипломатических отношений. Впоследствии он расценивал этот шаг как свою ошибку. В 1937 году между СССР и Китаем был заключен договор о ненападении. По сути дела, две страны вступили в своего рода союзнические отношения. В годы, когда ни одно другое государство не помогало Китаю в отражении японской агрессии, советская сторона предоставила ему займы, оказала помощь вооружением, направила в Китай лётчиков и военных советников. После начала Великой Отечественной войны и до конца 1941 года Советский Союз практически в одиночку сражался против вторгшихся войск вермахта, а Китай вёл свою войну с Японией — правда без формального её объявления. 7 декабря 1941 года японские ВВС нанесли удар по американским ВМС на Гавайских островах. С этого момента началась война на Тихом океане. Только после этого Китайская Республика объявила войну Японии, Германии и Италии. Таким образом, для Чан Кайши участие во Второй мировой войне оказалось неизбежным лишь тогда, когда в войну были втянуты США, а не тогда, когда Гитлер напал на СССР.
Что же касается отношений с Германией, то показателен такой факт. Прощаясь с уезжавшими из Китая после разрыва отношений немецкими военными советниками, начальник генерального штаба армии Чан Кайши генерал Хэ Инцинь выражал надежду вновь «встретиться» с немцами «в Синьцзяне». Иными словами, речь шла о явно ожидавшемся выходе вермахта на границу с Китаем и о будущей встрече «старых друзей» — то есть войск Гитлера и войск Чан Кайши — на границе Советской России и Китая в Синьцзяне. Впрочем, китайский лидер никогда и не скрывал враждебного отношения к СССР. Посол Китайской Республики в СССР Шао Лицзы вспоминал, что, получив сведения о готовящемся нападении гитлеровской Германии на нашу страну, «Чан Кайши и важные персоны Гоминьдана сияли от радости». Далее дипломат писал: «…желание реакционеров в Гоминьдане, да и самого Чан Кайши, состояло в том, что лучше всего было бы, если бы Германия и Япония вместе напали на СССР. Это стало бы осуществлением их мечты, выступлением и против коммунистов (то есть Компартии Китая), и против СССР, то есть мечты извлечь свою собственную выгоду, поймать рыбку, просто сидя на бережку подобно рыбаку».
(См. Шао Лицзы. Чу ши Сулянь хойи [Воспоминания посла в СССР]. Пекин: Вэнь ши цзыяляо чубаньшэ, 1979. С. 191.)
Но истории суждено было пойти иным путём. В январе 1942 года 26 стран, включая СССР, США, Великобританию и Китайскую Республику, подписали в Вашингтоне совместную декларацию о союзнических отношениях и борьбе против гитлеризма. 3 января 1942 года, по предложению президента США Ф.Д. Рузвельта и по согласованию с Великобританией, Чан Кайши занял пост Верховного главнокомандующего сухопутными войсками и военно-воздушными силами союзников на китайском театре военных действий (включая территорию современных Таиланда и Вьетнама). Война в Китае, на Тихом океане, в Юго-Восточной Азии, да и в Южной Азии в целом стала в это время главным полем политических и стратегических интересов Чан Кайши. Начальником штаба на этом театре военных действий был назначен американский генерал Стилуэл.
В августе 1942 Чан Кайши отправился с инспекционными целями в северо-западные провинции Китая Ганьсу и Цинхай. В ходе этой поездки он посетил мавзолей Чингисхана, тем самым напомнив, что вопрос о Монголии как неотъемлемой, с его точки зрения, части Китая продолжает сохраняться в китайском политическом арсенале. Одновременно по поручению Чан Кайши его супруга Сун Мэйлин отправилась в столицу Синьцзяна Дихуа, чтобы «вдохновить армию и гражданское население в Синьцзяне». Дело в том, что и Чан Кайши, и губернатор Синьцзяна Шэн Шицай в это время были уверены в том, что СССР неминуемо потерпит поражение в войне с Германией. До того времени наша страна была связана с центральным правительством Китая именно через Синьцзян: в 1937—1940 годах через этот район шли поставки вооружений. Не случайно Советский Союз помогал Коммунистической партии Китая создавать опору для её деятельности в Синьцзяне. Однако в 1942 году Шэн Шицай, пользуясь поддержкой Чан Кайши, начал проводить в Синьцзяне политический курс, враждебный СССР и КПК. Это был своего рода удар в спину сражающемуся советскому народу в момент, когда продолжалось продвижение вермахта к Волге. 10 октября 1942 года Великобритания и США объявили об аннулировании неравноправных договоров, которые достались Китайской Республике в наследство от Цинской империи. Так они закрепляли свои отношения с Китаем. В ответ Чан Кайши призвал китайский народ с ещё большей энергией бороться за самоутверждение в мире. Эти события говорили о совместном стремлении Китая и США укреплять двусторонние отношения. Причём происходило это в условиях, когда в руководящих кругах как Китая, так и США ситуация, складывавшаяся на фронтах в СССР, расценивалась как свидетельство грядущего неминуемого военного поражения нашей страны. Косвенно от этой антисоветской политики не осталась в стороне и КПК. В октябре 1942 года Мао Цзэдун послал к Чан Кайши в Сиань своего доверенного человека — профессионального военного Линь Бяо. Чан Кайши впоследствии вспоминал, что тот всеми силами пытался уверить его в готовности китайских коммунистов поддержать гоминьдановское правительство в стремлении к искреннему сотрудничеству и постоянной солидарности. Линь Бяо довёл до сведения Чан Кайши слова Мао Цзэдуна о том, что впредь обе партии — то есть Гоминьдан и КПК — должны сблизиться друг с другом настолько, чтобы в конце концов слиться воедино и, таким образом, перейти от «искреннего сотрудничества» к «постоянной солидарности». Мао Цзэдун также сообщал Чан Кайши, что, хотя китайские коммунисты и верят в коммунизм, они сознают, что в Китае он не может быть претворен в жизнь так, как это рисовалось Марксу, Энгельсу, Ленину и Сталину. То, за что они боролись и к чему стремились, совершенно неприменимо в качестве шаблона для Китая. Китайские коммунисты надеются, заверял Мао Цзэдун, что под руководством Чан Кайши будет заложен фундамент конечной победы.
К концу 1942 года, однако, стало очевидным, что борьба на Волге приняла затяжной характер, и Гитлеру не удаётся одержать победу над СССР. 11 декабря Чан Кайши получил письмо от Сталина, в котором, в частности, говорилось: «Дружба наших двух народов, проявившая себя в самых тяжёлых испытаниях, будет прочной и постоянной. После победоносного завершения войны эта дружба, несомненно, ляжет в основу сотрудничества между нашими двумя народами и дела построения длительного мира во всём мире». Это означало, что в нашей стране решили не реагировать на удар в спину в Синьцзяне, а дать Чан Кайши чётко понять, что победа будет за союзниками, и прежде всего — за СССР. И с этим Китаю придётся считаться. Более того, даже в критический, переломный момент в ходе нашей Отечественной войны да, собственно, и всей Второй мировой войны, включая войну на китайской территории, до Чан Кайши была доведена мысль о том, что лучше всего для Китая было бы исходить из совпадения интересов двух наций, их заинтересованности в вечном мире, а также из ориентации Китая на дальнейшее развитие сотрудничества с нашей страной. Таким образом, Москва предостерегала Чан Кайши от необоснованных надежд на помощь и сотрудничество с США.
К этому времени обстановка на фронтах в Китае обострилась. Японские войска продвинулись на юг вдоль линии железной дороги. Более того, на некоторое время им даже удалось создать серьёзную угрозу тогдашней столице Китайской Республики городу Чунцину. Вскоре, однако, благодаря личному руководству Чан Кайши, это последнее крупное наступление японцев было отражено. В том же году представители СССР, Китайской Республики, США и Великобритании встретились для объявления о планах создания ООН. Причём именно благодаря советской позиции Китай был включён в число пяти постоянных членов Совета Безопасности. Одновременно Чан Кайши согласился с тем, чтобы при создании ООН в делегацию Китайской Республики входили представители Коммунистической партии Китая. 1944 год стал временем непростых отношений между Чан Кайши и Рузвельтом, между Китайской Республикой и США. Японские войска добились тогда успехов в Китае, оккупировав провинции Хэнань, Хунань, Гуанси. Это вызвало недовольство США. Генерал Стилуэл, занимавший, по сути, пост главного американского военного советника при Чан Кайши, полагал, что тот слишком много внимания уделяет борьбе против КПК и слишком мало — Войне сопротивления Японии. Стилуэл внёс предложение о том, чтобы американские советники получили право непосредственно командовать обученными и снаряжёнными американцами частями китайской армии, в том числе теми, которые находились под руководством КПК. Чан Кайши решительно выступил против такого предложения, опираясь на поддержку среди широких кругов китайского общества, которые видели в позиции Чан Кайши проявление патриотизма. Он импонировал китайцам как лидер, твёрдо отстаивающий суверенитет и права своей страны в отношениях с американцами.
В том же 1944 году Чан Кайши обратился к И.В. Сталину с просьбой о встрече. К этому его вынуждало и неблагоприятное положение на фронтах в Китае, и понимание, что рано или поздно ему придётся просить Сталина об использовании Красной Армии для разгрома Японии, и осознание того, что после окончания войны он останется один на один с Мао Цзэдуном, а США вряд ли окажут ему непосредственную помощь. Дипломатия Чан Кайши вплоть до 1944 года оставалась пассивной. На протяжении нескольких самых тяжёлых для нашей страны военных лет отвергалась сама возможность поддержания отношений с СССР на должном уровне. Чан Кайши не сумел тогда широко и с дальним прицелом посмотреть на двусторонние отношения и их перспективы с учётом возможного развития мировой ситуации. В Москве это не оставалось незамеченным. Предложение о встрече со Сталиным так и не было принято.
* * *
1945 год стал годом победы над Японией и, пожалуй, самого большого триумфа Чан Кайши как военного и государственного руководителя. 14 августа император Японии Хирохито объявил о безоговорочной капитуляции. Он вынужден был пойти на это, оказавшись в безвыходном положении в связи со вступлением в войну на Дальнем Востоке СССР и разгромом советскими войсками самой мощной сухопутной Квантунской армии, а также после атомной бомбардировки американцами японских городов. В августе 1945 Чан Кайши отдал приказ члену руководства Компартии Китая Чжу Дэ как командующему вооруженными частями, находившимися в подчинении КПК, оставаться в местах дислокации. Речь шла о том, чтобы эти части не занимали те районы страны, которые ранее находились под японской оккупацией. Чан Кайши также приказал всем марионеточным войскам — то есть китайским военным частям, находившимся во время войны под командованием японцев, — поддерживать порядок на занимаемых ими территориях. Другими словами, от них требовалось не допускать в эти районы вооруженные силы КПК. В августе — октябре 1945 в Чунцине проходили переговоры Чан Кайши и Мао Цзэдуна. Первый требовал от второго сокращения вооруженных сил КПК. Переговоры оказались безрезультатными и стали последними в жизни двух лидеров. По сути дела, Гоминьдан и Коммунистическая партия Китая исходили из признания неизбежности нового этапа гражданской, или внутренней, войны между ними. Чан Кайши учитывал, что в то время три великие державы—победительницы во Второй мировой войне, СССР, США и Великобритания, выступали за поиски мирного решения вопросов внутриполитической ситуации в Китае, за сохранение статус-кво. Он старался демонстрировать свою готовность прилагать усилия в этом направлении, хотя в глубине души не верил в возможность компромисса с КПК. По мнению Чан Кайши, развитие событий, с которым Китайская Республика вынуждена, по крайней мере временно, согласиться, не принесло долгожданного мира Китаю. Северо-восточные провинции были утрачены, то есть оставались в зависимости от СССР. Тем не менее в 1945 году СССР и Китайская Республика подписали договор о дружбе и союзе, ясно понимая при этом, что речь ни в коей мере не идёт ни о том, ни о другом. Чан Кайши заявлял по этому поводу: «Мы подписали с СССР договор о дружбе и союзе не потому, что признали Ялтинское соглашение. Поскольку Китай не был представлен в Ялте, и США не спрашивали его мнения ни до, ни во время конференции, мы ни в коей мере не были обязаны признавать принятые на ней решения. Хотя и верно, что мы приступили к переговорам с СССР, следуя совету США, мы всё же взвесили все “за” и “против” самостоятельно… Нам нужен был мир лет на тридцать или на двадцать, чтобы заниматься мирным строительством в стране. В наших интересах было хотя бы даже очень высокой ценой купить мирные добрососедские отношения с СССР. Эта надежда в конечном счёте и перетянула чашу весов наших расчётов и толкнула нас на подписание китайско-советского договора о дружбе и союзе».
Чан Кайши исходил из необходимости считаться с тем фактом, что Советский Союз, силой обстоятельств вынужденный объявить войну Японии, разгромив Квантунскую армию, ликвидировал тем самым военную угрозу Китаю и заодно установил контроль над Северо-Востоком страны. Чан Кайши не скрывал при этом, что Китаю необходимо лет двадцать—тридцать для того, чтобы собраться с силами, нарастить соответствующий потенциал и только затем рассчитаться с СССР.
* * *
Два наших народа оказались в годы войны связаны своими самыми насущными и коренными интересами — интересами мира и жизни на нашей планете, необходимостью объединить свои усилия в борьбе против общей для них угрозы со стороны гитлеровской Германии и японских агрессоров. Именно это заставляло Чан Кайши находиться в союзе с нами в 1941—1945 годах. Хотя было очевидно, что такой союз представляет собой лишь временное соглашение, действительное только до того момента, когда будет устранена угроза со стороны Германии и Японии. Фактически в те годы параллельно и в определённой степени раздельно друг от друга существовали три фронта и три войны: Отечественная война Советского Союза, Вторая мировая война наших западных союзников и Война сопротивления Японии, которую вёл Китай. У каждого из союзников было свое «расписание» и свои интересы как применительно к её результатам, так и к мироустройству в послевоенное время. При этом основная тяжесть войны, включая жертвы, которые пришлось нести при разгроме германских вооруженных сил и японской Квантунской армии, пала на Советский Союз. Китай в каком-то смысле «не высовывался», «пережидал» войну, дожидаясь разгрома вермахта и японских агрессоров Красной Армией и нашими западными союзниками. Он в определённой степени сковывал японскую армию, но не нанёс ей решающего поражения в войне. Мао Цзэдун и Чан Кайши, стоявшие за ними вооруженные и политические силы выжидали и готовились к будущей войне за власть над Китаем. В жизни и судьбе самого Чан Кайши чередовались победы и поражения. Он сумел взойти на вершину пирамиды власти в Китае, стать триумфатором в борьбе внутри страны за её объединение, затем военным лидером того Китая, который вместе с СССР, США, Великобританией и Францией вышел победителем во Второй мировой войне. Но за триумфом последовало поражение в вооруженной борьбе в континентальной части Китая. Правда, это произошло в условиях, когда после изнурительной пятнадцатилетней войны против Японии Чан Кайши был лишён возможности налаживать строительство в стране в мирных условиях и столкнулся с мощными политическими и военными противниками как внутри Китая, так и на мировой арене. Значительную роль сыграл в этих условиях и Советский Союз.
Последняя часть жизни Чан Кайши, а она составила более четверти века, снова ознаменовалась его триумфом, пусть даже на небольшой части территории Китая — на острове Тайвань. Триумфом политическим, так как он сумел сохранить партию Гоминьдан даже после военного поражения на материке. Триумфом экономическим, поскольку Тайвань стал одной из стран, экономическое положение которых является прочным и стабильным. Триумфом в области культуры, так как на Тайване сохранена и приумножена значительная часть блестящей многотысячелетней культуры Китая, имеются современные достижения мирового значения. В своём видении исторической перспективы развития китайской нации Чан Кайши оставался оптимистом. Он и ушёл из жизни с уверенностью, что Китай сможет возродиться как великая держава. В целом он вошёл в историю фигурой одновременно героической и трагической. Думается, народ Китая со временем даст адекватную оценку его жизни и делам, отделив в них то, что достойно осуждения или сожаления, и обратив основное внимание на то, что было сделано им в интересах нации.
Юрий Галенович,
главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН, доктор исторических наук профессор