Романтика морских путешествий всегда влекла на флот молодёжь. Но в годы борьбы нашей страны с фашизмом к романтике добавилась любовь к родине и ненависть к врагу. Казалось, такие высокие чувства ещё не очень присущи детям, но жизнь показала, что мальчишки военного поколения были не по возрасту мужественными людьми. Наш сегодняшний рассказ посвящён юнгам огненных рейсов, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.
С началом Великой Отечественной войны на судах торгового флота, в том числе Дальневосточного пароходства, обострилась кадровая проблема. В экипажах не хватало кочегаров, матросов, машинистов. 15 июля 1942 года Народный комиссар морского флота СССР П. П. Ширшов подписал приказ № 300 о введении на судах ученичества из числа подростков в возрасте 14 лет, а уже через три месяца приказом наркома был введён институт воспитанников – юнг, разрешивший принимать на флот ребят с 12 лет. За скупыми строчками приказов стоят судьбы более трёх тысяч мальчишек, вставших в строй моряков только в Приморье. Почти все они проходили обучение в мореходных школах Владивостока и Находки.
Отдел кадров Дальневосточного Госморпароходства во Владивостоке на улице Пекинской, 10 был просто завален просьбами ребят, желавших стать юнгами. Для зачисления на флот с мальчишек требовали свидетельство о рождении, справку об образовании, справку о состоянии здоровья, справку о прописке, 4 фотографии.
Есть во Владивостоке замечательный Музей морского флота, бережно хранящий историю Дальневосточного морского пароходства, ДВМП. Здесь мне рассказали, что в 1944 в городе, на Первой Речке открылась Школа Мореходного Обучения №7 (шмонька, как назвали её ученики). Учились быстро, времени не хватало, курсы сокращали, некоторых предметов не было вовсе. Писали на обратной стороне каких-то бланков, не хватало на всех карандашей. Несмотря на всю поспешность к мальчишкам предъявлялись строгие требования, тех, кто не желал учиться – отчисляли.
В море юные мореходы работали и несли вахты наравне со взрослыми, хотя, по приказу, юнги имели сокращённый рабочий день. Но на деле работали и по 10 часов. Была у них и особая обязанность: зорких мальчишек ставили следить за морем. В коллекции Музея морского флота хранится приказ начальника Дальневосточного Госморпароходства о том, чтобы «использовать юнг в качестве наблюдателей за водой и воздухом».
Сегодняшним школьникам трудно представить, как приходилось в море оторванным от дома, от родных мальчишкам. Их детство пришлось на войну, их воспитателями стали моряки, их будни проходили под вой боевых тревог…
Из воспоминаний Н.П. Рыбаченко, юнги огненных рейсов:
«…до выхода в свой первый рейс я чувствовал себя самым счастливым человеком. Чистота, порядок, хорошее по тому времени питание; кроме того получил две робы-хаки, ботинки, свитер, тёплое бельё и даже шерстяные чулки. …переоделся во всё новое, морское и вообразил себя настоящим моряком… После двух дней в море я почувствовал, что расстаюсь с детством… В рейсе проходили ежесуточные боевые, пожарные тревоги… Вторая, третья, десятая вахты, до Петропавловска я не выходил на палубу. Кочегарка, обед, постель, ужин, кочегарка… Мне было 15 лет».
Они поднимались на борт детьми, а возвращались из рейса опытными моряками. Пацаны быстро мужали и становились защитниками родины.
Суда ДВМП совершали плавания из портов Дальнего Востока в Соединённые Штаты Америки, пересекая Тихий океан. На этом пути их подстерегали не только штормы и ураганы, но и враг. Позже эти плавания назовут «огненными рейсами». За годы войны погибло 25 судов Дальневосточного пароходства, более 400 моряков, в том числе и юнги, точное количество которых до сих пор неизвестно. Только на одном пароходе «Беларуссия», торпедированном в марте 1944 года в Охотском море, их было больше десяти, самый младший из них, 15-летний Герман Лопаков замерз на льду…
Преодолевшие океан суда получали в портах Америки передышку, здесь членам команд, в том числе и юнгам выдавали временные портовые пропуска, в которых был обозначен возраст, вес, даже цвет глаз и волос, а также ставились отпечатки пальцев. После скоротечной стоянки суда снова уходили в море – на этот раз к родным берегам с драгоценным грузом. И так много раз.
В 1996 году во Владивостоке на Посьетской улице, откуда видна бухта Золотой Рог и суда, пришедшие в порт со всего мира, по предложению Ивана Александровича Сокура разбили сквер в память о юнгах. Здесь постоянно кто-то из горожан прогуливается, у некоторых из них я спросил, что они знают о юнгах «огненных рейсов» судов Дальневосточного пароходства в годы Великой Отечественной войны.
- Честно, не помню. Давно что-то слышала по новостям, когда о них рассказывали. У самой нет времени на это, – оправдываясь, ответила Наталья, работник детского сада.
- Я только знаю, что они были ещё детьми, когда отправлялись в своё первое плавание, – сказал Аркадий, учитель русского языка.
Неужели в нашем портовом городе о подвиге юных моряков помнят только в музее пароходства и только хранители истории ДВМП? Не может быть, чтобы в городе воинской славы никто из молодёжи не интересовался славным прошлым наших моряков. С таким вопросом обратился к учителю своей 17-й школы Марине Владимировне Рыжаковой. Вот что она рассказала:
- Раньше в школах города активно работали поисковые отряды, их к 1990 году во Владивостоке насчитывалось больше 15. Всех объединяла одна цель: создание в городе музея юнг. Большинство данных, которыми мы сейчас располагаем, всё, что мы можем узнать о мальчишках, связавших себя с морем – всё это добыто и раскопано поисковыми отрядами. Но сегодня их практически не осталось.
Досадно. Юнги «огненных рейсов» не могут уйти в прошлое.
Подвиги не забываются.
Андрей ОКУНЬ