Из публичных библиотек и магазинов могут изъять миллионы книг, вышедших за последние 35 лет, это произойдет, если сотрудники не успеют промаркировать издания, содержащие упоминание наркотических и психотропных препаратов. Соответствующий закон вступит в силу 1 сентября 2025 года, но пока списка потенциально запрещенной литературы нет, и даже если он в ближайшее время появится, промаркировать огромный массив книг не получится. Поэтому в Минцифры предложили перенести срок вступления поправок, инициативу готовы поддержать в Совете Федерации, информирует «Тихоокеанская Россия».
Тиражи под арест?
В 2024 году приняли закон, запрещающий пропаганду наркотиков и психотропных веществ в книгах, кино, СМИ и интернете. Документ вступит в силу 1 сентября 2025 года, его действие распространится на произведения литературы и искусства, обнародованные после 1 августа 1990 года.
Книги и другие материалы, в которых есть информация о способах производства, хранения или сбыта наркотиков, а также о привлекательности, допустимости или преимуществах их незаконного применения, запретят распространять. Исключением станут произведения, в которых информация о наркотиках выступает «оправданной жанром неотъемлемой частью художественного замысла». Минцифры должно разработать перечень таких книг. Распространять их можно будет только со специальной маркировкой, занимающей не меньше пяти процентов площади обложки.=
За 35 лет в России вышло несколько миллионов новых книг, которые потенциально могут попасть под запрет или маркировку. Проанализировать такой объем до момента вступления в силу нового закона, а также промаркировать издания невозможно, признал директор департамента господдержки книжной индустрии Минцифры Владимир Григорьев. «В стране — 40 тысяч публичных библиотек, еще столько же — школьных, — сказал он на рабочем совещании в Совфеде 16 июня. — По сути, с сентября правоприменители могут приходить и арестовывать тиражи».
В ведомстве предложили скорректировать закон, отложив его вступление в силу до 1 марта 2026 года, чтобы отрасль успела подготовиться. Кроме того, по словам Григорьева, при Минцифры создали экспертный совет, в который за консультациями по отдельным книгам могут обращаться издатели и продавцы. Если у специалистов возникнут подозрения в законности содержания текста, они могут рекомендовать его изменить или изъять книгу из печати или реализации.
Судьба Шерлока Холмса на волоске
Сенаторы готовы подключиться к работе над поправками, сообщил глава Комитета Совфеда по Регламенту Вячеслав Тимченко. «Последнее пленарное заседание весенней сессии у нас — 25 июля, поэтому действовать нужно быстро, — отметил он. — Законопроект можно провести по ускоренной процедуре, мы просим направить нам всю информацию».
С проблемой парламентарии знакомы, подтвердила зампред Комитета Совфеда по науке, образованию и культуре Елена Писарева. Поправки о запрете пропаганды ЛГБТ (движение признано экстремистским и запрещено в России) и чайлдфри уже добавили головной боли издателям и продавцам, притом что зачищать рынок от этого, конечно, нужно, как и от пропаганды наркотиков. «Я сама видела, как в книжном магазине такие издания продают тем, кто в них нуждается, но их нет на полках, — рассказала сенатор. — А что касается наркотиков, то неужели придется убрать книги про Шерлока Холмса?»
В Минцифры указали еще на одну проблему, подступиться к которой пока не получилось. Запрещенную в России литературу стали издавать на русском языке за рубежом — и продавать в нашей стране. «При прозрачности границ такие книги с легкостью завозятся на территорию России», — посетовал Владимир Григорьев. Это, что называется, задача на будущее.
Книгоиздатели — креативщики
Запрещенную литературу можно найти и на российских маркетплейсах, сообщил Григорьев. Волнуют специалистов и масштабы пиратства в сегменте электронной коммерции. До 30 процентов электронных книг распространяется пиратским способом, в сегменте бумажных носителей с нарушением авторских прав продают 10 процентов литературы, привел данные представитель Минцифры. В ведомстве рассчитывают на грядущее регулирование маркетплейсов, которое заставит их играть по правилам традиционной торговли.
Книжную отрасль регулируют больше 35 нормативных документов, что в сравнении с долей медиапотребления печатной литературы — меньше одного процента — представляется избыточным, сказала глава комитета по электронным ресурсам и цифровой трансформации книжного рынка Российского книжного союза Елена Бейлина. Но не столько количество законов волнует специалистов, сколько их качество: многие документы между собой не гармонизированы.
Бейлина обратила внимание на расширение в недавно опубликованных государственных словарях списка ненормативной лексики. «Мы еще не представляем масштабов этого бедствия — что и как нужно выявить и промаркировать», — объяснила специалист. И добавила, что, если вдруг вне закона окажется пропаганда услуг экстрасенсов, колдунов и астрологов, это станет очередным поводом к маркировке.
Книгоиздатели попросили помочь в продвижении фестивалей и бесплатных семинаров в отрасли. Сейчас эта социальная информация оформляется как обычная реклама. О какой пропаганде чтения в таких условиях можно говорить, задавалась риторическим вопросом Бейлина.
В этом ее поддержал член Комитета Совфеда по Регламенту и организации парламентской деятельности Вадим Соколов, отметивший, что книгоиздание следует расценивать как социальное предпринимательство. А еще неплохо бы включить его в перечень креативных индустрий, чтобы появилась возможность дополнительной поддержки. Сенаторы попросили оформить предложения документально и направить им для проработки.
Дмитрий Литвинов, «Парламентская газета»