Поворот России на восток — правда всерьёз и надолго?..

где начинается страна by .
Национальная программа развития Дальнего Востока до 2024 года и на перспективу до 2035 года разработана отраслевым министерством во исполнение Указа Президента Российской Федерации «О мерах по социально-экономическому развитию Дальнего Востока». Глава государства обозначил главные стратегические цели в регионе: уже в ближайшие четыре года, уважаемые читатели, все ключевые показатели качества нашей с вами жизни и показатели экономического развития должны расти быстрее, чем в среднем по России. Столь многообещающий для всех дальневосточников документ Председатель правительства утвердил в конце сентября. С тех пор минуло два месяца – всего или уже, это пусть каждый определяет, исходя из собственных оценок действительности. Однако рискнём предположить, что подавляющее большинство как читателей еженедельника «Аргументы неделi. Приморье», так и вообще всех жителей Дальнего Востока (равно и остальной России) данную официальную и вроде как должную стать судьбоносной бумагу в глаза не видели, не читали её и не знают, что вообще в ней написано. Между тем, есть и те, кто сей объёмный труд не только внимательно изучили, но и весьма придирчиво проанализировали. Одним из таких въедливых читателей нацпрограммы стал давний друг «Тихоокеанской России» ведущий научный сотрудник лаборатории социальной и медицинской географии Тихоокеанского института географии ДВО РАН кандидат экономических наук Юрий Алексеевич Авдеев. Его выводы и мнения после знакомства с текстом Национальной программы развития Дальнего Востока до 2024 года и на перспективу до 2035 года предлагаем вашему вниманию под конец такого непростого 2020 года, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.

Юрий Авдеев: Нужна или «новая» Программа развития Дальнего Востока?

DSC_0320  2пред штурвалом by .

Юрий Авдеев. фото «Тихоокеанская Россия»


Для начала зададимся вопросом: зачем программа? Программа нужна, чтобы понимать, что делаем. А как делаем, так и живём. Программа – это цель, которую ставим перед собой, задачи для её достижения, ресурсы, время, контроль за выполнением. Достигли цель, движемся дальше с определения новой. Программа нужна живущим здесь, и тем, кто захочет сюда приехать, каждый хочет понимать, что там, впереди, какое будущее ждёт его детей. Судя же по тому, что люди с Дальнего Востока продолжают уезжать, тогда как сюда особенно никто не рвётся, программы развития региона, которые принимались в последние десятилетия, не достигли целей.

Напомню, итогом приезда советского лидера М. Горбачева во Владивосток в 1986 году стала Целевая государственная программа развития социально-экономической системы Дальнего Востока и Забайкалья на 1986-2000 годы. Её не выполнили, но тогда на это внимания не обратили – не стало ни великой страны, ни президента. Новую госпрограмму для убедительности назвали Президентской, рассчитанной на 1996-2005 годы, следом появилась ещё одна – на 2002-2010 годы. Также были федеральные целевые программы – до 2013 года; до 2018; до 2025 года… Ещё были промежуточные редакции, в которых корректировался не смысл, а деньги. То есть, программных документов было много и разных, но общее у них одно – ни одну не удалось выполнить, поставленные цели не достигнуты. Вопросом «почему?» никто не задавался. И вот теперь в недрах Министерства Дальнего Востока бесславно «погиб» проект Национальной программы (2019 года), которую президент поручил разработать ещё в преддверии IV Восточного экономического форума во Владивостоке. Не дождавшись результата, глава государства своим Указом (от 26 июня 2020 за № 427) поручает правительству утвердить Национальную программу развития Дальнего Востока. Но даже беглого знакомства с подписанным председателем правительства документа (24 сентября 2020 за № 2464-р) достаточно, чтобы увидеть, что реанимировать программу не удалось.

Претензии ещё к прежнему проекту документа так сформулировала в июне 2019 года Председатель Совета Федерации Федерального Собрания В. Матвиенко: «… десять лет мы пишем стратегии, программы, а прорыва в экономике нет. Зато прорыв мы наблюдаем по ту сторону дальневосточной границы — там, в странах Азии, растут новые ультрасовременные города, производства. А у нас программа, которая сегодня предлагается министерством, это программа рутинного развития, а не прорыва. Тем более что исполнение показателей развития региона по итогам прошлого года не превышает пятидесяти процентов!».

Ровно то же самое можно сказать о нынешнем документе.

Ещё раз: Программа – это, прежде всего, точно сформулированная цель. А цель – не мечтания: «хорошо бы эдак пруд с лебедями…», или, как в подписанном ныне документе: «…придут необходимые для … опережающего экономического развития частные инвестиции, а за ними – новые рабочие места и новое качество социальной сферы, формирующие привлекательные условия для жизни людей и увеличивающие количество экономических связей внутри региона».

Нужна честная и объективная оценка региона в окружающем мире, важно понимать, почему не удалось достичь намеченного прежде, необходим хоть какой-то набор идей, как использовать ресурсы кроме как на экспорт, и чем по большому счёту Дальний Восток, Тихоокеанская Россия могут быть интересны другим странам. Цель, разумеется, можно придумать из головы, это называется фантазиями, а настоящая цель – результат системного анализа того, что было раньше, с какими проблемами имеем дело сегодня, и представление о том, куда мир движется в будущем.

Теперь вот «Национальная программа». Данный формат, предложенный Президентом, на мой взгляд, наполнен глубоким смыслом. Фиаско всех предыдущих программ в современной истории Дальнего Востока кроется в том самом «параде суверенитетов», когда каждый регион был брошен выживать самостоятельно. Находчивость и энергия дальневосточников обеспечила не только выживание, но и достижение самого высокого в стране уровня обеспеченности автомобилями. Но это «для себя», а для страны? В 2013 году президент сформулировал: «Дальний Восток – приоритет на весь ХХI век», призвал совершить реальный поворот на Восток, заявил о необходимости выводить развитие региона на национальный уровень. «Масштаб задач, стоящих перед нами, требует системной работы на десятилетия вперёд. Считаю, что нужна Национальная программа на период до 2025 года и с перспективой до 2035 года. Задачи, которые мы обязаны ставить, могут быть только амбициозными, прорывными, опережающими. Иначе и не стоит этим заниматься».

Именно потому представленный главой министерства Дальнего Востока накануне V Восточного экономического форума проект Национальной программы не удовлетворил президента, он тактично дал время подчинённым на его доработку. Но пауза затянулась на полтора года, время, когда было наговорено много чего. Вершиной стало выступление руководителя Минвостокразвития А. Козлова в рамках Правительственного часа в Совете Федерации в январе 2020: «По поручению президента России нами разработана аналитическая программа территориального развития Дальневосточного федерального округа до 2024 года и на перспективу до 2035 года. Первоначально мы её называли – Национальная программа развития Дальнего Востока. Программа обеспечит взаимосвязь государственных программ и национальных проектов по территориальному принципу. Мы внесли её в правительство 20 января. Программа полностью встроена в систему стратегического планирования Российской Федерации. Стратегия же развития Дальневосточного федерального округа будет утверждена в декабре 2020 года». Сенаторы, участники того заседания, в том числе и от Приморского края (Людмила Талабаева и Светлана Горячева) на такую интерпретацию министром поручения президента не отреагировали. Глава Совета Федерации дала оценку доклада министра, будто принимала пересдачу экзамена нерадивого студента. Проект программы тогда правительство не приняло, о какой стратегии говорил министр, которую обещал утвердить в конце 2020 года, не ясно, а вопрос: где Национальная программа, которую поручил подготовить президент в 2018 году, и которую чиновники почему-то переиначили в «аналитическую программу территориального развития», остался висеть в воздухе.

Понятно, председатель правительства за три месяца при нынешних обстоятельствах только и смог выкроить неделю, чтобы посетить регион, аккуратно проехав мимо Хабаровска и Владивостока, и в установленный срок подписал мёртворождённый документ.

Критиковать, вступать в дискуссию, искать ошибки в подписанной Программе бессмысленно. Это просто другой документ: заказ был на стратегическое видение развития региона на десятилетия вперёд, а получили набор тактических задач, решать которые бесспорно необходимо, но важно понимать причины возникающих проблем. «Не стреляйте в пианиста…», вряд ли кто-то будет возражать против борьбы с наводнениями, пожарами, с эпидемией, против усилий за привлечение инвестиций, новых производств и тысяч рабочих мест. Реагировать на каждый раз возникающую ситуацию, заниматься текущими делами, не задумываясь о причинах, проще, привычнее, тогда как искать нетривиальные, прорывные решения, на чём настаивает президент, или хотя бы выйти на причинно-следственные связи – это гораздо сложнее.

И продолжается это не год-два… Уже у тех, кто родился в начале 90-х, дети пошли в школу! А нас продолжают убаюкивать тем, что скоро всё изменится к лучшему, хотя «пока цель государственной политики по ускорению экономического развития и повышению качества жизни населения Дальнего Востока не достигнута», как записано в нынешней программе. Проблемы назвали «вызовами», ранее принятые решения «обнулили»: «новая экономическая модель работает всего пять лет». Себя и нас убеждают, что народу уезжает меньше, правда, «светлое будущее» откладывают ещё на три пятилетки. Свежие данные от Росстата: за январь-сентябрь 2020 года в Дальневосточном федеральном округе родилось 57 977 человек (это 95 % к январю-сентябрю 2019 года), умерло — 66 924 (99,1 %). Естественный прирост населения зафиксирован только в трёх дальневосточных субъектах: Республиках Бурятия, Саха (Якутия) и Чукотском автономном округе. https://news.mail.ru/society/43986964/

Демографическая ситуация в России

Управлять демографическими процессами действительно не просто, со ссылками на «развитие» страны утверждается, что Россия находится в стадии «демографического перехода», потому и народу становится меньше. С этим можно было бы согласиться, если отвлечься от истории демографического развития России. За время с первой переписи населения в 1897 году и до 1941 года (пережив Первую мировую войну, две революции, гражданскую войну, коллективизацию, голод 1933 года, унёсший почти 2 миллиона человек, репрессии 1937 года) население России увеличилось на 43,5 миллиона человек – с 67,5 до 111 миллионов. За годы Великой Отечественной войны до 1946 года сокращение составило 13,4 миллиона при военных потерях в 27 миллионов человек! А с 1946 и до 1990 года численность населения России ежегодно прирастала больше чем на 1 миллион жителей (с 97,5 до 147,7 миллиона). За 44 года на 50 миллионов человек! По инерции прирост продолжался до 1995 года, это ещё около 800 тысяч человек. – Это к вопросу о том, какое общество мы строим теперь.
Но дальше нечто необъяснимое: за пять лет численность населения России сократилась на 1,6 миллиона человек – до 146,9 миллиона, а до 2009 года – ещё почти на 5 миллионов. За 14 лет в результате превышения смертности над рождаемостью население страны уменьшилась на 13 миллионов человек! И только благодаря миграции извне общее сокращение численности составило где-то 4,3 миллиона. По прогнозам Росстата на 2036 год диапазон численности от 138 до 153 миллионов человек. А ведь когда-то (1906) Д. И. Менделеев прогнозировал численность населения России на 2026 год до 1 миллиарда 200 миллионов человек! Если бы в стране после 1990 года удалось сохранить прирост населения уровня 60-80-х годов, это дополнительно 30 миллионов. Даже снижавшийся прирост в 1990-1995 годах мог обеспечить не меньше 4 миллионов человек. Но случилось то, что случилось.

Демографические потери последних трёх десятилетий нуждаются в глубокой диагностике на фоне беспрецедентных мер, которые инициировал президент, понимая, что «курс на инвестиции в человека, значит – в будущее России» (https://www.newsru.com/russia/29dec2009/nuts.html). Но только финансовых вливаний в решение демографических проблем (материнский капитал, возросшие пособия, ипотека под 2% и прочее) недостаточно. Нужна кардинальная смена организационной структуры и управления демографическими и миграционными процессами, необходимо восстановить целостность объекта управления, перестроить структуру и порядок взаимодействия между её элементами, развернуть подготовку кадров в этой области вплоть до муниципального уровня. А первым пунктом должно стать переосмысление Цели демографического развития страны: при всей актуальности ориентира на «сбережение народа» – необходимо осознать, что для России важно «приумножение народа»! А для решения этой задачи необходимо федеральное Министерство демографии и миграции, с соответствующими структурами на уровне субъектов Федерации.

Дальний Восток закончится раньше?

На фоне серьёзных демографических проблем России ситуация для Дальнего Востока близка к катастрофической. Если страна за 30 лет потеряла 4,4 % населения, то регион почти 25 %! Когда на одной трети территории страны абсолютная убыль населения становится привычной уже для второго поколения, а в перспективе ближайших 15-20 лет нет никаких убедительных аргументов в пользу преодоления этой тенденции, это вопрос национальной безопасности и территориальной целостности, и значит должен стать главным в Национальной программе развития Дальнего Востока. Новую демографическую политику трудно реализовать сразу на всей территории страны, а потому целесообразно начинать внедрение новой модели с восточных регионов. Уже пять лет в регионе «работает» система государственных преференций для притока инвестиций, и было бы правильно параллельно запустить подобный механизм для формирования демографического потенциала. Но препятствием на пути такого решения является позиция полномочного представителя президента в округе, который жёстко утверждает, что «Отдельно создавать какую-то систему преференций за то, что человек живёт на Дальнем Востоке, считаю странным», «…абсолютно бессмысленным».

https://www.eastrussia.ru/material/vse-glubzhe-v-demograficheskuyu-yamu/

А разве не бессмысленно заманивать инвестиции, создавать новые рабочие места при убывающем населении? Так, население Приморского края (наиболее многочисленного и «благополучного» среди дальневосточных субъектов Федерации) за 30 лет сократилось «всего» на 412 тысяч человек, или почти на 18 %. Демографическая структура населения такова, что рассчитывать на рост рождаемости не приходится (численность девочек меньше родивших их мам), материнский капитал лишь отчасти сдерживает ситуацию. Процесс долгий, и наши расчёты показывают, что позитивные изменения при сохранении сложившихся тенденций могут произойти не раньше, чем через три поколения, то есть где-то после 2075 года. При всей важности стимулирования рождаемости, продления жизни и сокращения смертности, на нынешнем этапе нужна активная миграционная политика как важного источника сохранения и роста численности населения. Но поскольку управляет миграционными потоками преимущественно силовое ведомство, для которого важнее сдерживать, чем поощрять приток мигрантов, то и политика, главным образом, носит ограничительный характер. Если же рост демографического потенциала региона является приоритетной задачей, то в управленческой структуре субъекта Федерации должно быть соответствующее подразделение, отвечающее за комплексное решение проблем демографии и миграции.

Другое дело, необходимо ли здесь, «на окраине» много населения, и является ли это приоритетной задачей? Во всяком случае, последовательно осуществляемая экономическая политика в отношении восточных районов страны свидетельствует об отсутствии заинтересованности в значительном приросте населения этих территорий. У жителей европейской части страны очень приблизительное представление о том, что такое Дальний Восток, кроме того, что это очень далеко. Информационные потоки на телевидении, радио, в СМИ заполнены проблемами Украины, Сирии, Карабаха, выборами американского президента, но за два года после объявления о разработке Национальной программы не было ни одной передачи, не говоря о постоянно действующей площадке, посвящённой перспективам развития Дальнего Востока России. Приблизительное представление о реальных проблемах региона в центре страны (что продемонстрировало обсуждение в СМИ новости об отстранении хабаровского губернатора), а также отсутствие свежих идей в чиновничьей среде, очевидно, стало причиной обращения к дальневосточникам для внесения их предложений в будущий документ. Но частные мнения, сколько бы их ни было, не могут заменить стратегию, в которой иерархия целей выстраивается сверху вниз, но не оборот. Они могут быть учтены в проекте программы, но такой проект должен разрабатываться с привлечением науки, с учётом всех привходящих обстоятельств. Здесь же всё поставлено с ног на голову: сначала пожелания масс, потом программа, план реализации, а «к концу 20-го года – стратегия». Если в этом нет злого умысла, то всё сводится к стремлению двигаться по накатанной, ничего не меняя, а главное – сохраняя экономическую специализацию региона: сырьевой экспорт.

Но в этом корень всех проблем Дальнего Востока: задача приращения численности населения становится бессмысленной, поскольку даже среди тех, кто здесь живёт – много лишних. А «опережающее» развитие – разве только быстрее добыть и продать сырьё за рубеж, превратить округ в свободную экономическую зону, ориентированную на экспорт …прежде всего сырья, на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона. Так, например, перспектива экономического развития заполярной Чукотки: добывать и продавать в жаркую Мексику по 20 миллионов тонн угля в год, что якобы и должно обеспечить «превышение среднероссийских темпов роста показателей качества жизни населения», как определяет одна из целей Национальной программы. Сама формулировка цели несёт в себе лукавство: речь идёт не о достижении выше среднероссийского уровня и качества жизни, а лишь об обеспечении «темпа роста показателей», что при уровне, на который «опустился» регион за последние десятилетия, выполнить не так уж и сложно. Но людей не обманешь, они сравнивают не темпы роста показателей, а сопоставляют реальный уровень жизни в разных концах страны, и устремляются туда, где он действительно выше.

Возможен ли прорыв в Национальной программе?

Вариантов прорывных решений в развитии региона не так уж и мало. Первое, что является базовым направлением – изменение экономической специализации, последовательный переход от сырьевого экспорта к формированию новой индустриализации. Необходимо ответить на вопрос, в каком направлении развивать интеграционные связи со странами АТР: если не уголь, нефть, газ, рыба, лес, то что?..

Приоритетами индустриализации должны стать отрасли, которые обеспечивают лидерские позиции России в интеграционных связях с ближайшими соседями. Этому требованию будут отвечать отраслевые комплексы, ориентированные на освоение космоса и Мирового океана – приоритеты на долгосрочную перспективу. Именно в этих сферах Россия обладает (пока) мировым авторитетом, технологиями, природно-ресурсным потенциалом, кадрами, центрами профессиональной подготовки.

Важный раздел Национальной программы Дальнего Востока – пространственная организация. Для 7 миллионов квадратных километров территории плюс более 5 миллионов квадратных километров морской акватории, с разнообразием природно-климатических зон, различиями в плотности населения, неразвитой транспортной инфраструктурой, с учётом динамики процессов урбанизации в соседних странах, необходим критический анализ сложившейся системы расселения и административно-территориального устройства. Социальное напряжение этим летом в Хабаровске в связи с отстранением избранного губернатора объясняется, в том числе, волюнтаристским переносом центра управления федеральным округом во Владивосток. Акт, не имеющий под собой разумных объяснений, кроме наказания горожан за «неправильный» выбор.
Между нашими городами всегда шло соревнование за первенство, шансов на проведение саммита АТЭС у Владивостока было меньше, чем у Хабаровска. Но после открытия Владивостока в 1991 году, а особенно после 2012 года стало ясно, что у каждого из них есть своя функция. Хабаровск – географический центр, транспортный узел дальневосточных субъектов Федерации, тогда как Владивосток – связующее звено России и Европы со странами АТР. Не различая этой специфики, руководствуясь соображениями, не имеющими разумного обоснования, решение о переносе административного центра федерального округа вредит и одному и другому городу, и региону в целом.

Но есть и более масштабный просчёт в «назначении» Владивостока столицей Дальнего Востока. Огромное пространство на востоке России – и ни одного города-миллионника. А рядом Сеул, Токио, Харбин, Далянь, Шанхай, много других, в каждом из которых численность населения больше, чем на всём Дальнем Востоке России – показатель не столько демографический, сколько экономический: зависимость уровня производительности труда от плотности населения. Ресурс развития Владивостока не в дотациях на осуществление «столичных» функций федерального округа, а в 300-миллионном сгустке демографического потенциала в радиусе тысячи километров вокруг него. Пока КПД использования этого ресурса ближе к нулю. Поэтому задача Национальной программы – начать формирование Мирового города на востоке России на основе тесного взаимодействия Владивостока и Хабаровска. Некоторое время назад наблюдалось оживление в связи с предложением Китая построить скоростную железную дорогу Владивосток-Харбин, но многократно актуальнее таким образом связать наши города.

big1444521_24 by .
У порта Владивосток серьёзные ограничения: даже удвоение портовых мощностей не позволяет выйти за пределы перевалки 30 миллионов тонн грузов, тогда как корейский Пусан переваливает до 300 миллионов, не говоря уже о Даляне, Шанхае или Сингапуре. Производства, новые рабочие места из города перемещаются ближе к пересечению транспортных путей, на север, туда же движутся люди, а управленческий аппарат застрял на периферии, становясь причиной многих проблем города: хронические транспортные пробки, точечная застройка, высокая стоимость квадратного метра, перенапряжение инженерных сетей, экологические проблемы, деформация архитектурного наследия в исторической части города…

Но полуостровное положение города – это перспектива взаимодействия с поселениями на противоположных берегах заливов. С одной стороны, город Большой Камень, Судостроительный комплекс «Звезда», новый угольный терминал «Вера» на 20 миллионов тонн, с другой – порты Зарубино, Славянка, Посьет. «… планов громадьё, но нет согласованной схемы развития портов, транспорта и экономики, каждый участник рынка стремится реализовать свои планы самостоятельно, что мешает добиться усиления мультипликативного эффекта за счёт синхронизации проектов». Решение проблемы видится в организации агломерации территориально-акваториального типа, сочетании сухопутной и морской связности и едином управлении экономическим пространством, как предпосылки выхода на уровень Мирового города. С учётом реконструкции автомагистралей до границы с Китаем в ходе подготовки к саммиту АТЭС сократилось время в пути до 2 часов. Это позволяет значительно расширить границы агломерации: 13 муниципальных образований, территория в 23,6 тысячи квадратных километров и население в 1,4 миллиона человек.

По существу, это исходные параметры нового субъекта Федерации, Владивостока, как восточной столицы России (Тихоокеанской России) со статусом федерального города. Ещё в апреле 2014 года полпред президента по ДФО в интервью телеканалу Россия 24 утверждал: «Центр развития не может быть один. Москва – столица нашей родины, но Москва – это не центр Вселенной. И совершенно очевидно, что кроме Москвы должны быть и другие центры, и экономические, и производственные. И нам надо развивать и Сибирь, и Дальний Восток». Идея многостоличности России (С. Переслегин), в которой Владивостоку отводится роль президентской столицы, посылает принципиально важный сигнал мировому сообществу, как Европе, так и Азии, и указывает направление развития России на многие десятилетия. Функционал Хабаровска и Владивостока точно определяют место размещения центров управления: Министерства по развитию Дальнего Востока – в Хабаровске, полномочного представителя Президента Российской Федерации – во Владивостоке. Симметрия двух центров принятия решений и управления евразийским пространством: на западе Москва-Санкт-Петербург, на востоке – Владивосток-Хабаровск, вполне соответствует главному символу России – двуглавому орлу: это не только красиво, при такой конфигурации любая мысль о сепаратизме невозможна.
Миссия Восточного экономического форума состоит в том, чтобы он стал международным центром генерации идей по формированию нового миропорядка, поиска механизмов и способов организации совместной деятельности в использовании энергии Мирового океана, полётов на Марс и т.п. Притягательность форума во Владивостоке в том, что от России ждут ответа на глобальные вызовы, которых ни у кого нет, пока нет и у нас. Поэтому ВЭФ – это не на три дня, когда съезжаются тысячи участников, а постоянно действующий институт при президенте России, под руководством его полномочного представителя, объединяющий усилия академической, отраслевой и вузовской науки, инициативных групп, работающих в данной сфере, с широким участием зарубежных коллег.

При всей важности преобразований как сигнал мировому сообществу: поворот на восток – всерьёз и надолго, важно, чтобы сигнал был услышан дальневосточниками, и живущими здесь, и покинувшими родные места, и соотечественниками, которые не по своей воле оказались за рубежом. Хотя демографической катастрофой исход населения с Дальнего Востока никто не называет, но и способа преодолеть 30-летнюю тенденцию пока тоже никто не предложил. Три года дискуссий (2015-2017) вокруг Концепции демографической политики для региона завершились признанием бессилия против тенденции: прекратить отток к 2020 году и обеспечить прирост на 300 тысяч человек за следующие 10 лет (на фоне потерь в 2 миллиона человек). Иного результата быть не могло, потому что задача решалась при сохранении ресурсно-сырьевой модели экономики региона, при которой прирост населения избыточен, а отток неостановим. Только при смене специализации и последовательном формировании курса на индустриальное развитие будет востребована демографическая политика абсолютного роста численности населения, в которой на государственном уровне решаются задачи интенсивного миграционного притока, меняющего демографическую структуру, в которой преобладают более молодые возраста, как условие повышения рождаемости, сокращения смертности, роста продолжительности жизни.

Образовательная перспектива

Университет на острове Русский – явление многогранное и значительно больше того, каким он является сегодня. Его миссия – расширять каналы коммуникаций между культурами с конвертацией этого взаимодействия в потенциал развития российского Дальнего Востока и Азиатско-Тихоокеанского региона. Пока в этом направлении только первые шаги, а на пути барьеры. В самом названии: для Москвы «Дальневосточный» – да, а для Китая, Кореи, Японии? Кадровая политика: инициатора проекта федерального университета – ректора ведущего вуза региона, как и руководителей вошедших в объединение институтов, бесцеремонно задвинули, назначив «варяга», который ни сном, ни духом, а дальше «как всегда»: чехарда, коррупция, посадки… Если цель интеграция, то имя университета – Азиатско-Тихоокеанский, а ещё – Русский, если впереди масштабное освоение российского Дальнего Востока. Таким образом, название ему Азиатско-Тихоокеанский Русский университет, конкурентным преимуществом которого должно стать государственное содержание студентов, половина из которых молодёжь из соседних стран и не только. Масштабу макрорегионального культурно-образовательного центра должна быть под стать и личность ректора, почему бы не приглашенный Нобелевский лауреат, но сработал столичный провинциализм. Проект в руках тех, кто к этому не имел отношения, к сожалению, пока не осознают макрорегиональное предназначение университета. Объединение под одной крышей гуманитарного и политехнического образования привело к тому, что будущие корабелы вынуждены ограничиваться теоретическим курсом, – здания не приспособлены под нагрузки, более чем стол и компьютер, а там необходимы станки, сварочное оборудование и многое другое. Филиал ДВФУ в Большом Камне, где готовят будущих судостроителей, по финансовым соображениям подпадает в планы под сокращение, как будет строить свои жизненные планы молодёжь города, не трудно догадаться. А в это время судоверфь «Звезда» приглашает специалистов со всего света. Думая о долгосрочной перспективе региона, хотя бы на уровне гипотезы стоит оценить создание сети федеральных университетов во Владивостоке: Гуманитарного – на острове Русский; Политехнического – в Большом Камне; Морского – на базе трёх вузов данного профиля в городе. Специалисты по всем трём направлениям востребованы уже сегодня и на Дальнем Востоке, и в странах АТР, но шансы реализовать такой проект уменьшаются по мере естественного ухода пока ещё действующих профессионалов.

Вот лишь небольшая часть того, что следовало бы обсуждать в рамках Национальной программы развития Дальнего Востока.

Возможен ли прорыв в демографии Дальнего Востока?

Отношение к воспроизводству населения изменится, если это жильё будет преимущественно «на земле», а не в многоквартирных «человейниках». И преференциями, которые сегодня распространяются на резидентов ТОРов, Свободного порта, владельцев бесплатных гектаров, должны быть обеспечены все, кто участвует в решении этой задачи – от проектировщиков до строителей быстровозводимых домов. Стыдно сказать, при нашей плотности населения, когда для Дальнего Востока это 1 человек на квадратный километр, для Приморского края – 12 человек, а у ближайших соседей: северо-восток Китая – 180 человек, Северная и Южная Кореи – 245 и 270 человек, Япония – 320 человек, у нас индивидуальная жилая застройка не превышает 10 процентов, тогда как в этих странах больше половины. У нас что, недостаточно земли, или чего-то другого недостаёт? Просто мы её не видим как ресурс для привлечения населения. Ни в одном из субъектов Дальневосточного федерального округа нет программы планомерного освоения территории под малоэтажное жильё.

Даже когда бизнес проявляет инициативу, выкраивает участки под строительство коттеджей, это всегда отягощено обременениями, высокими ценами, затянувшимися сроками сдачи объектов. Пример рядом: посёлок для преподавателей ДВФУ и научных работников Академии наук на острове Русский. С точки зрения решения демографических проблем стимулом для повышения рождаемости становится, с одной стороны, наличие собственного дома, рыночная цена которого известна, а с другой – формула выплат за него. Не материнским капиталом, или двухпроцентной ипотекой, а количеством рождённых детей: первый ребёнок – на 10 процентов снижается цена, второй – ещё на 10 процентов, а появление пятого ребёнка вовсе освобождает семью от платы стоимости дома. Если «свой дом» не частное дело граждан, а часть Национальной программы, то планомерное и массовое жилищное строительство – компетенция субъекта Федерации, а контроль за качеством и ценой возложить на муниципальную власть, на территории которой реализуется программа приумножения народа. Многие проблемы, на которые сегодня уходят бюджетные деньги, а результата нет, отпадут сами собой со сменой подхода. И тогда люди не станут отсюда уезжать, многие действительно захотят приехать, а человеческий капитал не будет подменяться «трудовыми ресурсами».

Подписывайтесь на «Тихоокеанскую Россию» во «ВКонтакте» и Telegram

Похожие записи


Комментарии запрещены.