В эти зимние дни 235 лет назад (28 декабря 1783 года по старому стилю — прим. портала «Этот день в истории») турецкий султан Абдул–Гамид дал письменное согласие российскому чрезвычайному посланнику Якову Булгакову признать власть России над Крымом, Кубанью и Таманью. Тем самым Османская империя признавала своё поражение в споре за эти территории, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.

Екатерина II ещё весной издала манифест о присоединении Крыма к России, сохранявшийся в тайне, так как тогда существовала опасность новой войны с Турцией, требовалось урегулировать многие вопросы международной политики. Умелой дипломатической игрой было обеспечено невмешательство Англии в русско–турецкие отношения. Даже с союзником, австрийским императором Иосифом II, постоянно приходилось быть начеку. Тот, кроме совместных дипломатических деклараций, ничего не обещал, на что Екатерина с насмешкой замечала: «Когда пирог испечён, у каждого явится аппетит». Когда австрийцы поняли, куда простираются интересы России, они потребовали за своё участие в войне дунайские княжества Молдавию и Валахию, которым покровительствовала Россия, но чужая помощь не потребовалась, да ещё такой ценой.
Беспокойство вызывало и поведение северной соседки — Швеции, подталкиваемой Францией и на её деньги начавшей строительство лагерей в Финляндии. Но ни эти действия, ни переданная правительством Франции нота по поводу действий России в Крыму воздействия не возымели. Высказанное Францией желание стать посредником было расценено как наглость, стремление «все господствовать и вмешиваться в чужие дела, где их не просят, как будто мы от них зависим».

Тем временем в самом Крыму местная знать устала от постоянной и небезопасной для себя смены власти. Добровольно сложивший с себя ханское достоинство Шагин–Гирей стал первым мусульманином, удостоенным высшей награды Российской империи — ордена Андрея Первозванного. Для этого в знаки ордена были внесены изменения: христианскую символику заменили государственной. Крымская знать и духовенство принесли присягу императрице, так же поступили ногайские татары, а в августе был подписан Георгиевский трактат с грузинским царством. Григорий Потёмкин докладывал Екатерине: «Род татарский — тиран России некогда, а в недавних временах стократный разоритель, коего силу подсёк царь Иван Василич, Вы же истребили корень. Границы теперешние обещают покой России, зависть Европе и страх Порте Оттоманской».

Турцию продолжали подстрекать. Теперь за дело взялся прусский посланник в Стамбуле, но визирь на его интриги отозвался так: «Человек сей желает произвести пожар только для того, чтобы погреться».
Присоединение Крыма прошло мирно. Императрица могла с удовлетворением сказать: «Много дел, совершённых в короткое время. На зависть Европы я весьма спокойно смотрю. Пусть балагурят, а мы дело делаем».