Возможно, не все знают, что во всемирном календаре есть такая памятная дата – Международный день борьбы с коррупцией, который отмечается 9 декабря. В этот день в 2003 году была открыта для подписания Конвенция ООН против коррупции. Документ обязывает государства объявить уголовными преступлениями взятки, хищение бюджетных средств и отмывание коррупционных доходов. В числе первых эту Конвенцию подписала Россия. Как в нашем отечестве, конкретнее, в Приморском крае ведётся борьба с этим общественным злом, угрожающем успешному социально-экономическому развитию страны, еженедельник «Аргументы недели. Приморье» в рамках проекта «За порядок без взяток» рассказывает в течение этого года. Напомним, что один из последних материалов был посвящён теме «Что знают о коррупции юные приморцы» (см. номер газеты от 28 сентября 2017). Как оказалось, молодёжь убеждена в необходимости непримиримой борьбы с коррупционными проявлениями, вплоть до самых жёстких и радикальных способов. Но при этом весьма многие выражают сомнения в успехе: «Бороться нужно, но способов нет – это невозможно, поэтому лучше ничего не делать».
Откуда такой пессимизм у молодёжи – наиболее активной, передовой, прогрессивной и нетерпимой к несправедливости части общества? Думаем, ответ стоит искать в прошлом, в самих истоках коррупции в нашей стране, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.
Как уверяют исследователи, мздоимство пришло на Русь из Византии вместе с государственной бюрократией. Первые княжеские чиновники – воеводы и наместники материально обеспечивались общиной, поскольку считалось, что «кормить» ставленника должно население, а не казна. В сборнике правовых норм Ярослава Мудрого «Русская правда» (XI век) даже устанавливались размеры этого обеспечения.
«Мирские расходы на воеводу и подьячих, – писал наш крупнейший дореволюционный историк С.М. Соловьев, – были делом обыкновенным, не возбуждали ропота и жалоб».
Во времена Древнерусского государства появляются такие понятия подношений, как «почесть» (предварительные подарки) и «поминки» (подарок «по итогам»). «Почести» с тех пор плотно входят в повседневный быт российского общества и превращаются в добрый русский обычай одаривать уважаемого человека, а в особенности – высокое начальство. Обычай этот сохранился и существует и поныне.
Любопытно, что в первых памятниках права Руси не существовало запретов в отношении каких-либо коррупционных проявлений. Разве что православная церковь проповедовала к ним негативное отношение: «Угощение и подарки ослепляют глаза мудрых и, как бы узда в устах, отвращает обличение». Но – не более. Кормление, почести, мздоимство и лихоимство вошли в уклад жизни, упоминания о мздоимстве с тринадцатого века появляются в русских летописях.
Более того, в московских приказах, несмотря на выплату казённого жалованья большей части служащих, «кормление от дел» считалось непременным и вполне легальным источником доходов. Даже существовало чёткое их деление доходов «от дел» на законные и незаконные, хотя с позиций правовых норм более позднего времени отличия между «почестями», «поминками» и «посулами» были едва различимы. И правительство признавало законными денежные и натуральные подношения должностным лицам до начала дела («почести») и после его окончания дела («поминки»). Правда, преследовались «посулы» (собственно взятки), которые расценивались как вымогательство и «скверные прибытки». Они карались кнутом невзирая на социальный статус взяточника».
Есть в нашей истории и примеры более жёсткого наказания мздоимцев. Например, грозный царь Иван IV ввёл смертную казнь за взяточничество. Профессор Санкт-Петербургского университета Руслан Скрынников пишет: «Грозный прощал дьякам «худородство», но не прощал казнокрадства и «кривизны суда». Он примерно наказывал проворовавшихся чиновников и взяточников. Рассказывали, будто он велел предать самой мучительной казни – четвертованию – дьяка, взявшего в неправом деле взятку в виде жареного гуся, набитого серебряными монетами».
В царствование Грозного в 1648 году в Москве случился Соляной бунт – единственный народный бунт антикоррупционной направленности. Тогда царём были отданы на растерзание толпе глава Земского приказа Плещеев и глава Пушкарского приказа Траханиотов.
В последующие века российские цари и императоры также вели борьбу со взяточничеством, но без особого успеха, а наказания, не в пример Грозному, становились гуманнее… Уголовное право царской России стало разделять взяточничество на два вида:
1. Мздоимство – взятка, данная за совершение действия, входящие в круг обязанностей должностного лица.
2. Лихоимство – взятка, данная за совершение должностным лицом действий, противоречащих закону.
При этом, к мздоимству и государство, и общество относились вполне терпимо, гуманизация Уголовного права продолжалась.
Новые горизонты перед лихоимцами раскрылись с началом петровских преобразований, отмечают исследователи.
«В русской истории существует определённая закономерность, которую давно заметили современники, жившие в преобразовательные эпохи: проведение реформ в России неразрывно связано с усилением коррупции. К таким периодам истории относятся годы правления Петра I, когда реформированию подверглись все сферы жизни российского государства, а казнокрадство и взяточничество достигли невиданных масштабов, поразив все этажи государственного управления, – пишет во втором номере журнала «Отечественные записки» за 2004 год Любовь Писарькова. – Злоупотребления канцелярских чиновников, часто не имевших других средств к существованию, были ничтожными по сравнению с теми, какие допускали ближайшие соратники царя-реформатора. «Губернаторы радеют токмо о своих карманах: киевский губернатор высылает в свой московский дом деньги не мешками, но уже возами… – писал Петру I неизвестный русский доноситель из Голландии. – Иностранные купцы высылают серебро и золото из России, что запрещено в чужих землях. Вельможи кладут деньги в чужестранные банки, Меншиков, Куракин, князь Львов». Действительно, только у князя А. Д. Меншикова, после его ссылки в Сибирь в 1727 году, обнаружилось девять миллионов рублей в банковских билетах Лондонского и Амстердамского банков, не считая четырёх миллионов рублей наличных денег, драгоценностей на сумму свыше миллиона рублей и 105 фунтов золота в слитках и сосудах».
Тем не менее, в созданной Петром Российской империи система кормлений утеряла легальный статус, однако «этот важнейший источник материального благополучия бюрократии сохранял своё значение как в XVIII, так и в первой половине XIX века. Во все судебные учреждения, от земского суда до Сената, проситель никогда не приходил с пустыми руками. По понятиям того времени добровольные приношения были вполне законны, и отказываться от них «значило бы обидеть просителей и выказать пустой педантизм». В конце 1830-х годов благоприятное решение дела в Сенате обходилось до 50 тысяч рублей. Кроме таких разовых «дач», практиковались и постоянные «кормления» администрации откупщиками, горнозаводчиками, солепромышленниками, помещиками и другими лицами, особо заинтересованными в благорасположении администрации. По свидетельству современников, именно из этого источника губернские чиновники «черпали такие суммы, которые были необходимы для удовлетворения потребностей приличной известному чину и положению жизни».
Дщерь Петрова Елизавета в бытность свою самодержицей Российской возмущалась: «Ненасытная жажда корысти дошла до того, что некоторые места, учреждаемые для правосудия, сделались торжищем, лихоимство и пристрастие – предводительством судей, а потворство и попущение одобрением беззаконникам».
Екатерина ІІ, осознавая размах коррупции, вновь назначила жалование чиновникам, требуя от них честности и действия согласно букве закона. Однако алчность чиновников не знала предела. Для того чтобы усовестить судей, она даже издала специальный Указ, где коррупцию назвала «вкоренившимся в народе пороком». Особенно этим пороком была поражена судебная система.
Лишь в начале ХIХ века М.М. Сперанским был разработан план реформ, с тем, чтобы «учредить державную власть на законе не словами, но самим делом», который реализован не был. Появились министерства с многочисленным чиновничьим аппаратом, коррупция фактически превратилась в механизм государственного управления.
Бери, большой тут нет науки;
Бери, что можно только взять.
На что ж привешены нам руки,
Как не на то, чтоб брать.
Так писал Василий Капнист в своей комедии «Ябеда» в 1796 году, посвятив её Павлу I: «Мздоимства, ябеды всю гнусность обнажил»…
Позже Николай Гоголь в своих «Мёртвых душах» продолжил развивать эту тему: «…На место прежнего тюфяка был прислан новый начальник, человек военный, строгий, враг взяточников и всего, что зовется неправдой. На другой же день пугнул он всех до одного, потребовал отчёты, увидел недочёты, на каждом шагу недостающие суммы, заметил в ту же минуту дома красивой гражданской архитектуры, и пошла переборка. Чиновники были отставлены от должности; дома гражданской архитектуры поступили в казну и обращены были на разные богоугодные заведения и школы для кантонистов, всё распушено было в пух, и Чичиков более других… И грозен был сильно для всех неумолимый начальник. Но так как все же он был человек военный, стало быть, не знал всех тонкостей гражданских проделок, то чрез несколько времени, посредством правдивой наружности и уменья подделаться во всему, втерлись к нему в милость другие чиновники, и генерал скоро очутился в руках ещё больших мошенников, которых он вовсе не почитал такими; даже был доволен, что выбрал наконец людей как следует, и хвастался не в шутку тонким уменьем различать способности. Чиновники вдруг постигнули дух его и характер. Все, что ни было под начальством его, сделалось страшными гонителями неправды; везде, во всех делах они преследовали её, как рыбак острогой преследует какую-нибудь мясистую белугу, и преследовали её с таким успехом, что в скором времени у каждого очутилось по нескольку тысяч капиталу»…
Теперь феномен «русской взятки» намерены изучать в школе. Об этом, напомним, Министр образования и науки Ольга Васильева заявила на деловом завтраке в Торгово-промышленной палате России в начале этого года. А в недрах Минобрнауки даже подготовлен проект приказа, который предлагает дополнить Федеральный образовательный стандарт введением задачи формирования у школьников «антикоррупционного мировоззрения».