Для писателя Фадеева 2016 год будет юбилейным: 115 лет со дня рождения и 60 — со дня гибели. Родившийся под Тверью и застрелившийся в Переделкино, он до конца жизни считал себя дальневосточником — это видно хотя бы из его поздних писем, информирует «Тихоокеанская Россия».

Детские и юношеские годы автор «Разгрома» и «Молодой гвардии» провел в Приморье. Учился во Владивостокском коммерческом училище (ныне — корпус ДВФУ, что на Суханова), был большевиком-подпольщиком, партизанил в приморских сопках, воевал в Забайкалье… Ныне Фадеев полузабыт — и совершенно напрасно. Может, хотя бы юбилей станет поводом вспомнить его?

В Приморье есть уникальный литературно-мемориальный музей Александра Фадеева. Находится он в Чугуевке, причем создавался, что называется, снизу. Вскоре после смерти писателя его чугуевские земляки (в Чугуевке в 1910-х жили мать и отчим Фадеева, туда он приезжал на летние каникулы, а позже шефствовал над селом) решили сохранить память о нем. Сначала музей расположился в маленьком «летнем домике» семьи Фадеевых. Позже для музея было построено новое здание. Сегодня он в качестве филиала входит в структуру Приморского государственного объединенного музея имени Арсеньева.

Чугуевке повезло, что у нее был Фадеев.

Но сегодня рассчитывать на массовое паломничество в музей писателя, к сожалению, не приходится. И сама фигура Фадеева многим кажется «неактуальной», и Чугуевка расположена в стороне от потоков туристов…

О возможных перспективах чугуевского музея размышляет директор Приморского музея имени Арсеньева Виктор Шалай:

— Когда создавалась филиальная сеть нашего музея, была другая страна. Никто не думал, что социальная реальность настолько изменится, и станет тяжело. Сеть филиалов поначалу была еще больше, но три музея вовремя устроили «парад суверенитетов» и в начале 90-х стали самостоятельными музеями с подчинением муниципалитетам. Это музеи Находки, Спасска-Дальнего и Дальнегорска.

И вот что произошло: спустя 20 лет самые эффективные, интересные и развивающиеся музеи на карте Приморского края, если не брать Владивосток, — это именно Находка, Спасск и Дальнегорск. Они лихо освоили грантовые возможности, стажировки… На Находку смотреть — просто залюбуешься. Эти музеи до сих пор не имеют актуальной и интересной экспозиции — она у них очень архаичная, но они не сидят на месте. Например, коллеги из Находки придумали «палеодеревню» — один из самых успешных проектов малых музеев в стране. Они никогда бы этого не сделали, если бы остались в объединении. Голод стимулирует фантазию. И теперь как все копировальные аппараты называют ксероксами, так все этнографические деревни — палеодеревнями.

Мы бы мечтали о том, чтобы наши филиалы перешли к муниципалитетам. Но, к сожалению, поезд ушел, муниципалитеты сидят с дырявыми бюджетами, и когда им говоришь: «Заберите музей», на тебя смотрят как на сумасшедшего. У них на территории есть музей, за который они не платят, — кто от такого откажется? Финансируют из края — и пусть финансируют.

Наши коллеги из филиалов существуют в очень тяжелой хозяйственной реальности (мы их не балуем — просто нечем, что могли — купили), но они хорошо живут в другом смысле: не подчиняются напрямую главам городов, а начальство находится за шесть часов езды.

По большому счету, четыре из пяти наших филиалов (речь о Партизанске, Арсеньеве, Лесозаводске и Дальнереченске) легко могли бы жить самостоятельно, это подстегивало бы их к развитию.

Пятый филиал — это Чугуевка, которую, конечно, было бы преступлением выталкивать в самостоятельную жизнь. Дальнереченск, Арсеньев, Лесозаводск и Партизанск — это все-таки города, население которых измеряется десятками тысяч человек. В Чугуевке — всего 12 тысяч. Ладно еще, если бы это был обычный краеведческий музей, каких много. Но это литературный музей, в нем удивительные коллекции и редкий герой — таких еще поискать, Дальний Восток не избалован подобными личностями. Вытолкни музей в «автономку» — он сразу закроется.

Посещаемость в этом музее просто катастрофически низкая. Сейчас Чугуевка сводит концы с концами, потому что мы ее постоянно страхуем. Мы не думаем так много о других наших филиалах, как о Чугуевке. И здесь (во Владивостоке) реальность несладкая, но мы сами себя кормим. Нам нужно набирать обороты, потому что государство снижает обязательства перед госсектором. Социалка: больницы, школы, другие подобные объекты — всегда будет на первом месте, до нас очередь дойдет в самом конце. Поэтому мы страхуемся, наращиваем здесь обороты и вынуждены «вкидывать» средства в край. Чугуевка отапливается от бойлера, там нет центрального отопления, а это десятки тысяч рублей за зиму. Заморозить нельзя, закрыть нельзя… Поэтому мы пока размышляем о том, что нам делать с чугуевским музеем — подарком, доставшимся из прошлого. Это красивый, интересный, нужный региону подарок, но как с ним быть?
Есть и этический аспект: наше непреходящее чувство вины перед Фадеевым.

Скажем правду: тех, кого можно заинтересовать фигурой Фадеева, в Чугуевке очень немного, и они не будут ходить в музей каждый день. По-хорошему, Фадеева надо вывозить во Владивосток, искать здесь под него здание и разворачивать тему литературы Дальнего Востока (тем более что Дальневосточный литературный музей, ранее действовавший в Хабаровске, закрылся). Здесь население измеряется сотнями тысяч человек, есть целевая аудитория, разные социальные и профессиональные группы. Здесь есть те, кто мог бы делать, и те, для кого они могли бы это делать. Фадеев бы здесь расцвел, а там он лежит забытый. Есть хорошая экспозиция, коллекция, но это рассказ из другого времени, из другой страны. А Фадеев — очень мощная личность. Его разверни, дай ему новую интерпретацию — вообще можно обойтись без коммунистического флёра, потому что это, прежде всего, сильный писатель. Фадеев и Арсеньев — два героя места, гения места, не каждому региону так повезло. Если к ним правильно подойти, они будут «тянуть» музеи за собой.

Мы бы занялись темой литературы Дальнего Востока, но: а) это время, б) это другие ресурсы, в том числе финансовые. Даже если нам дадут здание, то его содержание будет обходиться под два млн рублей в год.
Тем не менее я убежден, что Фадеева надо вывозить во Владивосток, а Чугуевский музей перепрофилировать под краеведческую тематику. Там роскошная история старообрядчества, переселенчества, прекрасная археология — коллекций достаточно и без Фадеева. Здание отличное, построенное специально для музея, коллектив есть, сюжетов — полно. Тогда становится понятно, зачем в музей пойдут эти 12 тысяч человек: они будут освобождены от одной узкой темы, можно будет говорить на самые разные темы, а люди уже будут выбирать. Плюс ко всему в 40 минутах езды — город Арсеньев с 55 тысячами человек, которые туда смогут ездить в режиме выходного дня, если им будет интересна тема. И тогда музей сам себя прокормит.

Но если мы завтра об этом заговорим, включатся общественные механизмы давления. Никто не будет слушать, что на самом деле происходит, будут произнесены страшные слова: «Нынешняя команда музея имени Арсеньева закрывает музей в Чугуевке». И хоть ты головой о стену бейся — ничего не добьешься. Тут же будет разыграна политическая карта, и не отмоешься.

Лишь при наличии общественного обсуждения разных точек зрения эту ситуацию можно вывести из пике. А выводить ее нужно. Стыдно для региона, что такой сюжет, такая коллекция прозябает в маленьком таежном селе, до которого и житель Владивостока не доедет. Нужна большая общественная дискуссия, где будет услышана наша система аргументов. Только после этого сможет начаться решение инфраструктурных вопросов.

Я надеюсь, в течение ближайшего года мы будем об этом говорить. В октябре 2016 года во Владивостоке пройдет Дальневосточный музейный форум — съедется весь регион, мы принимаем у себя огромное событие. На форуме мы тоже планируем поднять эту тему.

Главный хранитель фондов Приморского музея имени Арсеньева Нина Керчелаева — о возможном переезде музея Фадеева:

— Эта идея не сразу примется, но над ней надо работать. Самое главное — нам здесь, в головном музее, надо быть к этому готовыми. Проработать со всех сторон идею, чтобы не пострадала ни личность Фадеева, ни музей, ни коллекции, ни наши коллеги в Чугуевке, чтобы мы пришли к разумному и интересному результату.

Мы понимаем, что это глубочайшая ответственность и перед фигурой Фадеева, и перед коллекциями, собранными в Чугуевке. Нужен человек, который бы эту идею сначала проработал концептуально. Одно дело — идея. Другое — когда она обрастает вескими аргументами. Следующий этап — общественный резонанс, общественное мнение.

Василий Авченко, «Новая газета» во Владивостоке»