В эти дни о Донбассе и проводимой на Украине российскими военными спецоперации не говорит разве что глухонемой. Практически сразу после признания нашей страной независимости Донецкой и Луганской Народных Республик, российские регионы один за другим стали заявлять о готовности принять на своих территориях спасающихся от войны беженцев – всех, кто посчитал Россию своим надёжным защитником и решил покинуть место конфликта. Между тем, жовто-блакитные захисників незалежності спешат «предостеречь» желающих эвакуироваться о российском «коварстве». Но, как выяснило «Восток-Медиа», многие жители Добасса отказались от щедрот нынешней украинской власти ещё восемь лет назад и перебрались в Приморье. Вот что об этом рассказал изданию в эксклюзивном интервью Станислав Олизько, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.
Семья, трое детей, стабильная и приносящая хороший доход работа, квартира по Дальневосточной ипотеке в главном городе тихоокеанской России и планы на будущее. Это — сегодняшний день 32-летнего Станислава Олизько из Донецка. Но так было не всегда.
Боевые реалии
— Когда начались бои в Краматорске, мы начали думать, что нам делать: оставаться или нет. Сначала бои были не очень близко. Мы то уехали к родне, то потом вернулись в Донецк. Я пытался работу найти, но было туго с этим, потому что я на шахтёра не учился. Не знали, что делать, накопления заканчивались. Но, когда я увидел, как в трамвай, уехавший за десять минут перед тем, в который я сел, попал снаряд… Мы подъехали — смотрю, горит. Там полегли все, все, кто был… Тогда я понял, что пора, — рассказывает Станислав о своём решении уехать в Россию.
Владивосток выбрали неслучайно — жена родилась в Приморье и жила здесь до 7 лет. Правда, из родственников в крае остался только отец, но он на тот момент был в море. Впрочем, своего жилья у него всё равно не было, и приютить беженцев, пусть и родных, ему было негде.
Тогда беженцы продали машину, но вырученных денег им только-только хватило на то, чтобы в октябре 2014 года добраться через блокпосты до Ростова, оттуда — в Москву и дальше самолётом на Дальний Восток.
Кров над головой пара с полуторагодовалым малышом на руках обрела в пункте временного размещения во Владивостоке, на Командорской, 11, в гостинице «Белый лебедь». Сначала жили в комнатах по 10-12 человек. Всего, как вспоминает Станислав, приехавших с Донбасса в поисках мирной жизни там оказалось около 60 человек.
— Мне повезло довольно быстро найти работу. Один человек с пониманием отнёсся, очень по-хорошему, и дал мне шанс, — рассказывает Станислав Олизько.
Чуть позже беженцам предложили разместиться в той же гостинице, но уже в отдельных комнатах за плату. Три года Стас, жена и к тому моменту уже двое детей жили на 12 квадратных метрах с общими кухней и туалетом на этаже. Платили они за это 8 тысяч рублей в месяц — даже в сравнении с наймом самой дешёвой на рынке арендной недвижимости Владивостока «гостинки» эта цена была чуть ниже, поэтому приняли такой вариант.
Несмотря на весьма стеснённые условия, вспоминает Станислав об этом времени с теплотой: те, кто приехал семьями, не только чувствовали ответственность за жён и детей, но и старались во всём поддерживать друг друга.
Беженцы, переселенцы или мигранты…
Несмотря на лояльные условия для приёма беженцев, семье Олизько пришлось столкнуться с некоторыми нерадивыми исполнителями на местах.
- Очень хорошие условия были по программе переселения соотечественников. Но получить полную информацию: что, где, как — было крайне сложно. Мы собирали какие-то обрывочные данные — в интернете, кто-то что-то рассказывал, о чём-то говорили в миграционной службе. Но толком понимания не было, и мы совершили ошибки с оформлением, — делится Станислав.
По его словам, в 2014 году по программе переселения соотечественников можно было получить «подъёмные» — по 220 тысяч рублей на взрослого и 110 тысяч — на детей. Но, не зная многих тонкостей, молодые люди оформили жене (поскольку местом её рождения была Российская Федерация) и ребёнку разрешение на временное проживание (РВП). А обладатели такой «синей книжечки» уже не считались беженцами, и им была предусмотрена матпомощь в размере не 220, а всего лишь 80 тысяч рублей…
Получить гражданство России семейной паре удалось только спустя три года после приезда в нашу страну. На пути кто только не вставал: и «добрые» фирмы, предлагавшие услуги по оформлению пакета документов на гражданство, и не совсем аккуратно исполняющие свои обязанности сотрудники в форме подразделений миграционной службы, и всевозможные посредники.
— Когда стало совсем невмоготу, я просто пошёл к начальнику ФМС и сказал: «Слушайте, ну давайте по-человечески уже!». Он оказался толковый мужик, во всём разобрался, — вспоминает Стас Олизько.
На краю света лучше, чем на краю жизни…
К тому моменту, как появился российский паспорт, наш герой уже довольно крепко «стоял на ногах». Он работал с раннего утра до полуночи, монтируя сантехнику, и смог позволить себе первую ипотеку — квартиру в 38 квадратов на улице Весенней. Через пару лет семья воспользовалась льготной программой «Дальневосточная ипотека» и купила квартиру побольше.
— У нас трое детей сейчас, мы многодетная семья. Подали заявку, чтобы получить земельный участок, хотим строить свой дом, — делится планами на будущее бывший беженец. — Сейчас у нас всё хорошо.
Это первое время прямо страдали — без бабушек-дедушек, тётушек и дядь, помощи никакой, случись что. Любая жизненная ситуация — в ДТП попал, ещё что-то — нужны деньги, а обращаться не к кому.
Переселенцы из ДНР были плечом к плечу не только когда начинали жизнь с нуля на новом месте, многие не теряют дружеских связей и сейчас. Крестины детей, дни рождения, праздники — собираются вместе.
— Мы четыре-пять семей до сих пор дружим. Если беда случается какая-то, то максимально стараемся помочь. Потому что по факту больше никого-то и нет тут, — уточняет особенности жизни беженцев Станислав.
В 2019 году с женой и ребятишками он проделал сложный межграничный ход и побывал в гостях у родителей в Донецкой области, заехали к родным и на Украину. Строили аналогичные планы в этом году, но, скорее всего, их придётся отложить.
— Родственники оставались в Донецке всё это время, район такой — вроде боевых действий особых таких нет, снаряды туда не долетали. После 2014–2015 годов затихло, так, постреливали на окраинах, жить можно было. Но сейчас собираюсь им купить билеты, чтобы и они ехали сюда, — рассказывает Станислав.
— Позвонил в ФМС по «горячей линии», чтобы ещё двум семьям друзей помочь — у меня есть возможность дать им работу. Инстаграм, новости — везде пишут, что есть четырнадцать пунктов размещения в Приморском крае и всё-всё-всё… Хотел разъяснения получить, чем могут помочь. Позвонил, говорят — никаких указаний нам ещё не давали, пока тишина, пока ждём.
В заключение разговора Стас Олизько ответил на вопрос — действительно ли беженцы из Луганской и Донецкой областей боятся ехать на Дальний Восток из-за дороговизны жилья, продуктов и прочего.
— Знаете, во Владивостоке у нас дороговато жить. Тогда, в 2014 году, помощь была очень хорошая — трёхразовое питание, жильё, это всё очень важно, особенно в первые месяц-два, пока человек найдёт работу, станет зарабатывать деньги, — считает переселенец. — Но больше, наверное, боятся, потому что это вообще другой край России.
Постскриптум
В феврале 2022 года первые вынужденные переселенцы с Донбасса прилетели во Владивосток уже 26 числа. С переездом им помогли родственники. Об этом «Восток-Медиа» сообщили жители Владивостока, бежавшие от военных действий со стороны киевской хунты ещё в 2014 году. Беженцы, прибывшие сейчас, — двое взрослых и ребёнок. Купить билеты в Приморский край им помогли родные, уже более семи лет живущие на берегу Тихого океана. Они же и разместили их у себя.
Кроме того, во Владивостоке проводится сбор гуманитарной помощи. Пункт приёма одежды, детского питания, предметов первой необходимости развернут в районе железнодорожного вокзала, на Посьетской улице, 14, в офисе общественной организации «Молодёжь Приморья».