4 июля 2007 года в Гватемале на 119 сессии Международного Олимпийского Комитета был определен город-хозяин Зимних Олимпийских игр 2014. Российские Сочи выиграли у южнокорейского Пхёнчхана четыре голоса. В 4 часа 407 минут утра по московскому времени президент Олимпийского комитета России и представитель МОК подписали контракт о проведении Игр 2014, информирует «Тихоокеанская Россия».

Годом и тремя месяцами ранее, в ночь на 26 апреля в посёлке Углегорск Амурской области с космодрома «Свободный» на платформе ракеты-носителя «Старт-1» был запущен израильский разведывательный спутник EROS-B. Израиль сотрудничеством остался доволен и рассказал о планах запустить EROS-C1 в начале 2007. Однако EROS-B оказался последним спутником, запущенным с этого космодрома. Уже в июне 2006, когда МОК впервые объявил о трёх отобранных городах-претендентах на проведение Зимних Игр в 2014 году, в прессе начали появляться сообщения о том, что Совет Безопасности Российской Федерации решил ликвидировать космодром «Свободный» из-за ничтожной интенсивности запусков и такого же финансирования.
В январе 2007 тогдашний командующий Космическими войсками Владимир Поповкин подтвердил существование таких планов в Совбезе, а уже в марте губернатор Амурской области Леонид Коротков заявил о фактической ликвидации космодрома. За 10 лет существования «Свободный» запустил 5 ракет-носителей «Старт-1», три из которых выводили на орбиту иностранные спутники. В январе же президент России объявил о том, что в 2012 во Владивостоке пройдёт саммит АТЭС, на который потратят 284 миллиарда рублей.

Осенью 2007, когда радость за Сочи начала понемногу трансформироваться в планирование стройки, Лента.ру публикует новость со ссылкой на ИТАР-ТАСС о заявлении главы Роскосмоса, который уверен в том, что к 2020 году на Дальнем Востоке должен быть построен новый космодром. Космодром этот, по мнению А. Перминова, не должен и не сможет полностью заменить Байконур или Плесецк хотя бы потому, что использовать его планируется для гражданских, коммерческих и научных целей.

В 2007 году в двух противоположных краях России с разницей в какие-то месяцы началась история трёх гигантских строек, масштабнее которых за эти семь лет в России так ничего и не произошло. И если кульминации первых двух и их промежуточные результаты (промежуточные, потому что людям в Сочи и Владивостоке теперь со всем этим нужно как-то жить) мы уже увидели, то чем закончится третья, нам только предстоит узнать.
Про количество

Чтобы пересчитать число российских космодромов по состоянию на 2014 год, понадобится четыре пальца (ещё в 2006 понадобилось бы пять – пусковую базу «Ясный» в Оренбургской области открыли за год до ликвидации «Свободного»). Это не мало: у Южной Кореи, Австралии, Бразилии, Индии, Израиля, Италии и Ирана по одному космодрому, у Франции, КНДР и Японии по два, у Китая – два и один строится, и только у США – семь (берём в расчёт более-менее крупные площадки для запуска космических аппаратов на околоземные или гелиосинхронные орбиты).

Но это если смотреть с космической высоты. Стоит приглядеться – сразу обнаруживается любопытная деталь: количество космодромов для государства вовсе не играет решающую роль в успехе освоения космоса, по крайней мере, фактор это явно не первичный. Существуют гораздо более репрезентативные показатели как, например, интенсивность запусков и их доля на каждый из космодромов. У России с этим явный перегиб в одном направлении. Несмотря на неоднократные попытки слезть с байконуровской иглы, которая сдала в политической стабильности после 1991 года, на сегодняшний день доля всех российских запусков ракет на Байконуре составляет 75 процентов. Двенадцать лет, например, (с 1997 года) с Байконура уходили военные. Наконец в 2009 году космодром полностью передали Роскосмосу, а военные запуски и испытания баллистических ракет частично переехали на Плесецк, частично – на Капустин Яр в Астраханскую область.

Байконур и Восточный

Байконур в 2012 году запустил 21 ракету, подтвердив своё мировое лидерство по количеству запущенных ракет; Плесецк – всего шесть, Ясный и Капустин Яр – по одной. Строящийся космодром Восточный хоть и не сразу, но стал очередной надеждой на радикальное снижение доли Байконура в космической программе России и после окончания его аренды в 2050 году на полную передачу его в юрисдикцию Казахстана.

Хотя в 2007 глава Роскосмоса и не рассматривал Углегорск как замену Тюратаму, с каждым годом прогресса стройки Восточному сулили всё больший процент «откусывания» от Байконура и, наконец, в 2012 году на собрании фонда Сколково была высказана уверенность в том, что к 2030 году на территории России будет проходить 90 процентов всех космических запусков за счёт переноса всех военных запусков на Плесецк, а коммерческих, социальных и научных – на Восточный.
Байконуру, соответственно, останется только 10 процентов. Почему на территорию России не перенести все сто процентов запусков? Есть мнение, что Россия не хочет нарушать международные договорённости об аренде Байконура у Казахстана. Глава Роскосмоса пообещал, что договор досрочно разорван не будет.

В таком случае возникает вопрос: зачем нужно будет платить три с половиной миллиарда рублей в год за аренду и сто миллионов долларов за обслуживание космодрома после сокращения используемых рабочих мощностей на 65 процентов?

Про сроки

В ноябре 2007 зампред правительства рассказал «Российской газете», что уже в 2013 году с Восточного запустят первые непилотируемые коммерческие и научные спутники. Строительство пообещали начать в 2008. Это при том, что собственно указ об основании космодрома был подписан президентом шестого ноября.

Как за двадцать два дня можно было разработать хотя бы приблизительный план целого космодрома и определить сроки первого запуска – непонятно.

Правда, на шесть дней раньше этой новости была другая, с цифрой в восемь лет (то есть, с обещанием к 2015). Строительство, как и обещали, начали в 2008. Вот, пожалуйста, заголовок в той же «Российской газете» за 30 января 2008: «Россия начинает строительство нового космодрома». Правда, текст целиком состоит из конструкций вроде «в состав комплекса войдут», «должны быть построены», «Восточный обеспечит», «планируется закончить» и вообще, выясняется, что строить начали на каких-то салфетках за ужином два условных министра не менее условных профильных ведомств. Ну и ни слова о готовом макете не то что самого космодрома, а хотя бы линейной инфраструктуры – банально, в какую сторону от Углегорска будут лес-то вырубать чтобы транспортные пути выстраивать?

К декабрю 2008 все занудные претензии нивелировали: секретарь Совбеза Патрушев с полпредом Сафоновым съездили в Углегорск посмотреть на макет замены Байконуру. Макет похвалили, правда, медийщикам его почему-то не показали, а показали какую-то картинку, на которой можно увидеть, с какой стороны от космодрома будет спальный район, с какой – академический городок, а с какой – исследовательский центр и остальные фантазии – все до одной с божественной красоты названиями. Ни о какой архитектурной точности, очевидно, речи на этой картинке не идёт. В этой же новости «Российская газета» приводит свою справку со ссылкой на Совет безопасности: до 2010 Совбез обещает начать стройку, положить камни, рельсы, кирпичи, что угодно – в 2010 место будет определено, и какая-то часть рабочих на космодром приедет. И опять мы видим напротив «начнутся запуски спутников» цифру «2013».

А чуть выше справки можно прочитать ещё более удивительное: «К 2011 году приедут молодые специалисты с семьями, а значит уже сейчас надо закладывать дома, строить больницы, школы, сады, объекты культуры». Первый камень в космодром «Восточный» был торжественно заложен в августе 2010, начало же фактических работ по самым положительным оценкам можно отнести к сентябрю 2011 – к этому времени начали чисто символически вычищать местность. Как можно понять, ни детских садов для молодых специалистов, ни объектов культуры для их детей в 2011 году там не было. Как, собственно, и самих детей со специалистами. Как, собственно, нет ничего такого там и сейчас. В июне и июле 2012 (один за другим в сюжете про Восточный) «Российская газета» публикует материалы «Стройка идёт по плану» и «Космическая стройка идёт по плану», правда, в том же июле – «В Приамурье завели дело о мошенничестве при строительстве космодрома», а в ноябре министр по развитию Дальнего Востока Виктор Ишаев рассказал, почему медленно строится космодром Восточный.

Тот же Ишаев уже в мае 2013 был «недоволен ходом строительства космодрома», а в июле «поторопил строителей космодрома». В августе на должности по выражению недовольства темпами строительства его сменил вице-премьер Рогозин, который «проинспектировал», «раскритиковал», «обещал отстранять» и вообще следил «за бездельниками на космодроме Восточный». С какой целью на строительство «ключевого» (опять же, по словам Рогозина) космодрома были наняты бездельники – не уточняется. Несмотря на всё вышесказанное на сайте единственного исполнителя подрядных работ – ФГУП «Спецстрой», нанятого, кстати, тоже без всяких конкурсов и тендеров, написано буквально следующее: «Строительство технического комплекса идёт по графику, а на некоторых объектах опережает его».

Про другие сроки

Один из самых крупных космических центров США, Kennedy Space Center, полностью построили всего за пять лет. К слову, именно этот космодром в 1969 году запустил пилотируемый корабль «Аполлон-11», который впервые совершил посадку на Луну. В 1961 году президент США Джон Кеннеди поставил задачу до 1970 года высадить человека на Луне. Уже в 1962 году NASA покупает Меритт-Айленд у Флориды, на острове (который потом НАСА же превратили в полуостров) и планировалось создание нового космического центра. Завод по производству пилотируемых шаттлов (VAB), который, на секундочку, тогда стал самым большим строением в мире (сегодня на четвёртом месте) был построен к июню 1965, две стартовых площадки (A и B, изначально планируемую C отменили) сдали в октябре того же года, а всю инфраструктуру космодрома и прилежащей территории – в конце 1996.

Работы начали в ноябре 1962, в ноябре же 1967 прошёл первый непилотируемый запуск. Ровно 5 лет. И это при том, что это вообще-то шестидесятые годы прошлого века. Да и по размерам Кеннеди-центр всего на 130 квадратных километров меньше Восточного. Хотя, здесь можно считать – у Кеннеди-центра 570 квадратных километров – размер финальный, а 700 квадратных километров в случае с Восточным – только зарезервированная территория, в которую к тому же включено и несколько жилых и спальных районов, которых на полуострове Меритт нет.

Про информирование

В следующей главке опять буду в промышленных масштабах цитировать «Российскую газету», которую в любой другой ситуации не стал бы даже упоминать, поэтому хочется превентивно оправдаться. Одна из больших проблем космодрома Восточный и всего того, что с ним происходит (или не происходит) – освещение его в медиа. Не нужно получать магистерскую степень в изучении алгоритмов поисковых систем, чтобы при поверхностном «гуглении» понять, что круг изданий, которые про Восточный пишут, узок невообразимо. Причём издания это весьма понятной специфики: нигде кроме «Российской газеты»», РИА-Новостей, ИТАР-ТАСС вы ничего внятного (да что внятного, вообще ничего) не найдете.

По каким-то причинам Восточный неинтересен журналистам. Можно было бы предположить, что это происходит по причине географической отдалённости, но ездили же СМИ из Москвы в тот же Владивосток. А все материалы, которые выходят в западных медиа, основаны на тех же текстах из «Российской газеты», РИА и компании. Это не может не расстраивать, потому что ведь не зря начал с параллелей между Восточным, Зимними играми и АТЭС. Строительство космодрома –штука не менее важная, а стратегически – даже более.

Про деньги

В ноябре 2007 (это, напомню, первые недели после подписания указа об основании космодрома) глава Роскосмоса сказал, что постройка Восточного обойдётся в 200 миллиардов рублей.

Что такое двести миллиардов рублей?

Ну, во-первых, это финальная стоимость всех олимпийских объектов в Сочи.

Во-вторых, это запланированная в 2007 году стоимость (хотя Путин и привёл цифру в 284 миллиарда, первый зампред правительства Шувалов потом уточнил, что прямых поступлений из федерального бюджета планировалось только на 202 миллиарда) инфраструктур, объектов недвижимости и мероприятий во Владивостоке и на острове Русский для подготовки и проведения саммита АТЭС.

В июне 2009 глава Николай Андреев, зам. начальника инженерного управления ФГУП «ЦЭНКИ», которое без какого-либо конкурса наняли подрядчиком на стройку стартового и заправочного комплекса, рассказал, что до 2018 года на Восточный выделят только 96 миллиардов.

Можно, конечно, предположить, что оставшиеся сто миллиардов из запланированных двухсот хотели потратить после 18 года, но «под ключ» Восточный сразу пообещали построить к 2020-му. И если мы посмотрим на количество освоенного бюджета космодрома за 2012 год (оно составило всего 7 миллиардов вместо 20 планируемых), то при попытке представить, что сто миллиардов смогут освоить за два года, можно только нервно смеяться, наблюдая, как плывет граница между словами «освоить» и «присвоить».

Февраль 2011: «Строительство космодрома Восточный будет стоить 24,5 миллиарда рублей». Это уже РИА-Новости. Правда, речь идёт о бюджете на ближайшие три года. И снова вопрос: 25 миллиардов с 2011 до 2014 и 175 с 2015 по 2018?
Через 8 месяцев в «Российской газете» выходит новость «В ближайшие три года космодром «Восточный» обойдётся России в 46 млрд рублей», в которой, правда, даже сама редакция отметила, что ещё в феврале цифра была несколько ниже.
А уже в декабре ИТАР-ТАСС публикует цифру в 300 миллиардов рублей со ссылкой на директора Федерального агентства специального строительства Григория Нагинского.

С начала 2012 года про деньги перестали упоминать почти полностью, разве что в марте сообщили, что в 2012 на Восточном освоят 14 миллиардов вместо 18 запланированных в 2011.

Сегодня в досье Восточного на сайте ИТАР-ТАСС, которое было обновлено 16 апреля 2014 года, сказано, что всего в космодром планируется вложить 400 миллиардов.

Эта цифра на сегодняшний день самая последняя, но вряд ли окончательная. И да, она ещё и самая большая из всех ранее названных. В рамках параллелей с Олимпиадой и саммитом АТЭС стоит упомянуть о том, что финальная сумма на Олимпиаду выросла в пять раз от запланированной; на Владивосток и Русский остров – почти в три.

Здесь по логике композиции текста должна была быть главка с названием «Про другие деньги», но писать в нее особо нечего. Бюджет космического центра Кеннеди с запланированного в 1962 году за 5 лет не изменился ни на цент и в общей сложности составил 800 миллионов долларов. По сегодняшнему курсу это что-то около двадцати девяти миллиардов рублей, но тогда, конечно, деньги были другие, можно пересчитать. Хотя это и неважно.

Про ракеты

То, какие ракеты носители будут запускаться на новом космодроме, имеет большое значение в смысле перспектив рационального функционирования космодрома вообще. Роскосмос относительно этой материи примерно года до 2013 перманентно метался. Сначала в ведомстве хотели пускать с Восточного ракеты особой тяжести «Протон» и «Стрела», запуск которых Россия уже практиковала на Байконуре. Здесь возмутилась общественность: эти ракеты работают на сверхтоксичном жидком топливе – гептиле.

В 2011 Роскосмос впервые объявил о том, что ведётся разработка ракеты-носителя среднего класса «Русь-М». В 2011 же году проект разработки был приостановлен за недостаточным финансированием, а в 2012 возобновлен опять, но уже без конкретных планов на запуск.

Есть у Роскосмоса ещё одна «перспективная ракета». Разработка «Ангары» ведётся с 1995 года, она, как и «Русь-М», летает на кислородо-керосине. Правда, на этот носитель изначально были большие надежды у военно-космических войск, соответственно и адаптировали её максимально под военные цели.

Когда в 2011 году космодром Восточный по факту остался без планируемых к запуску ракет («Русь-М» отменили, не предложив ничего другого взамен), взгляды обратились к «Ангаре».

Это не первая попытка использовать такую ракету на Дальнем Востоке: ещё при существовании космодрома Свободный космические ведомства неоднократно обращались к идее запуска там «Ангары». Идея, правда, так и не была реализована.
В 2012 появились сообщения о том, что вместе со стартовыми площадками для модернизированных ракет «Союз-2» появится и площадка для пилотируемой «Ангары».

Первый запуск Рогозин в январе 2013 пообещал вместе с «Союзом» в 2015. Тогда же, в 2013, стало понятно, что для того, чтобы достойно встретить политический дедлайн ноября 2015 года, необходимо сосредоточить силы на чём-то одном. Хотя в октябре 2013 и объявили тендер на постройку стартового комплекса для «Ангары», в феврале 2014 глава Роскосмоса Остапенко заявил, что разработка пуска «Ангары» была разделена на две стадии: первый, непилотируемый запуск облегчённой версии «Ангары» пообещали в 2015 году, а пилотируемый – ракеты повышенной тяжести – в 2018.

В реальности на Восточном будет практически полностью скопирован стартовый комплекс для «Ангары», который уже существует на Плесецке. Кстати, именно там первый, с начала разработки в 1995, испытательный запуск «Ангары» без космического корабля запланировали на июнь этого года. В сухом остатке мы имеем ситуацию, при которой новый космодром (когда его построят) будет иметь стартовые площадки для запуска ракет «Союз», которые уже сейчас называют крайне устаревшими, хоть и в январе 2012 тогдашний глава Роскосмоса Поповкин в интервью «Известиям» эти ракеты рьяно отстаивал, а появление новых пилотируемых кораблей пообещал к 2020-му.

Да, стройку площадки для «Ангары» запланировали и даже запланировали запуск, но у нас нет никаких оснований верить в то, что запуск этот ни за что не отменят и что стартовый комплекс вообще построят. Во-первых, первый тестовый запуск «Ангары» ещё только предстоит на Плесецке и как она там себя покажет – неизвестно.

Может потребоваться время на ее реконструкцию. Во-вторых, сроки окончания первого этапа работ в 2015, второго в 2018 и финального в 2020 являют собой, как их назвал журнал russianspaceweb.com, «абсолютно нереалистичный дедлайн». У такой характеристики более чем достаточное количество оснований.

Про среду

За громкими заявлениями российских политиков о том, что их под надуманными предлогами несправедливо притесняют на Байконуре, достаточно легко увидеть то, что претензия со стороны Казахстана на самом деле одна – гептил.
Несимметричный диметилгидразин, как его называют люди, близкие к науке, является элементом жидкого ракетного топлива и используется обычно вкупе с различными окислителями. Вещество это высокотоксичное и эффект от него на человека ранжируется от острых нервных раздражений и тошноты до смерти.

Почти все ракеты, запускаемые на Байконуре имеют или в двигателях, или в разгонном блоке этот самый гептил. На нём же до 2013 года планировали запускать носители и на Восточном.

В феврале 2013 года в Амурскую область приехала делегация из Роскосмоса, сопровождал их министр по строительству космодрома К. Чмаров. В Углегорске и Благовещенске делегация решила организовать с легко внушаемыми школьниками и студентами мероприятия по популярному разъяснению того, почему гептил – это очень хорошо, а также совсем прекрасно. Я был на встрече в Благовещенске и стоит, наверное, сказать, что Чмаров вёл себя неадекватно. Мало того, что он постоянно путался в фактах, игнорировал вопросы из зала, а людей, спрашивающих про потенциальную опасность космодрома, попрекал отсутствием профессионального технического образования.

Когда речь зашла про гептил, министр по строительству космодрома подскочил с кресла и, бегая по сцене, сначала кричал о том, что все экологи говорят, что гептил безопасен, а те, кто не говорит — не хотят успеха России; позже Чмаров немного смягчил риторику и сообщил удивительную новость о том, что в мире, оказывается, есть гораздо более опасные вещества чем гептил, этим, видимо, надеясь успокоить аудиторию. Цель достигнута не была и в сентябре 2013 в области прошли вынужденные публичные слушания на предмет экологической угрозы космодрома, а в апреле 2014 Роскосмос заявил, что гептил в ракетах использоваться не будет.

Несмотря на это к ведомству вопросов по-прежнему полно, поскольку ракеты «Союз» изначально планировали запускать на разгонном блоке «Фрегат», который работает только на гептиле, а после отказа от использования НДМГ в ракетах никакой альтернативы разгонному блоку предложено не было.

У использования гептила есть одно оправдание: при успешном запуске ракеты-носителя ступени с гептилом сгорают за пределами атмосферы, соответственно на Землю ничего не попадает. Это оправдание перестает внушать уверенность, стоит лишь посмотреть на статистику неудачных космических запусков на российских космодромах. Даже если все запуски будут сплошь и рядом удачные, гептил на Восточный нужно еще привезти. От Москвы до Байконура – две тысячи километров. До Углегорска – шесть. Кроме того, на Забайкальской железной дороге, как пишет «Российская газета», в 2013 году грузовые поезда сходили с рельс с периодичностью по разу в неделю.

Гептил – не единственная угроза. На апрель 2014 года Амурская область по площади лесных пожаров занимает первое место среди всех регионов России. Отделяющиеся части от ракет будут падать на территорию Хабаровского края и Якутии, там везде огромное количество лесных полос, там вообще-то тайга. Очевидно, что это может только усилить и так катастрофическую ситуацию с пожарами в области.

На сайте Роскосмоса это подано как роскошный плюс космодрома: мол, ступени же в тайгу падают, а не вам на крышу, ну хорошо же, правда! Правда, хорошо.

Про будущее

Восточный когда-то определённо достроят. Более чем вероятно, что не в срок, потому что на границе Углегорска не стоят в ожидании олимпийские сборные с флагами, и двадцать стран-участников АТЭС тоже не стоят. Можно потянуть. Однако окончание работ совсем не обеспечивает априори безоблачное будущее этому ключевому российскому проекту. У Восточного есть ряд критических недостатков и в конструкции, и в организации, которые вполне могут привести к тому, что космодром этот станет Свободным номер два — бесперспективным и бесполезным проектом, который начинался как здравая альтернатива Байконуру и в который вложили непомерное количество бюджетных средств, а выхлопа от которого не получили вовсе.

Ну, вот смотрите, что писали про Свободный: «АЛЬТЕРНАТИВА БАЙКОНУРУ ЕСТЬ. ЗА РАБОТУ, ТОВАРИЩИ» («Сегодня», март 1994); «Запуски «Протонов» с Дальнего Востока по экологическим соображениям невозможны, а на разработку новой легкой ракеты типа «Рокот» потребуются значительные средства и время» (опять «Сегодня», май 1995); «В перспективе на «Свободном» намечено строительство еще одного стартового комплекса для тяжелой ракеты «Ангара» (она должна заменить «Протон»)»,- Известия, март 97-го. Это ровно та же история: высокие ожидания, постоянные откладывания сроков, отмена площадки для «Ангары», проблемы с финансированием.

Возвращаясь к Восточному. Среди критических недостатков стоит отметить следующие:

* Отсутствие интереса военных ведомств к космодрому. Военно-космические силы сосредоточили своё внимание на Плесецке, а учитывая общий приоритет военно-оборонного развития в целом по стране, это может стать поводом для постепенного угасания внимания к Восточному вообще. Уже сейчас различные министерства стараются избежать участия в проектах Восточного. Так, например, Росавиация в 2012 году отказалась взять на себя реализацию взлётной полосы для аэродрома рядом с Восточным.
* Невозможность пилотируемых полётов на базе носителя «Союз-2», поскольку в условиях повсеместной тайги вокруг космодрома будет проблематично совершать высокоточные аварийные посадки.
* Коммерческий потенциал Восточного сводится на нет географическим положением: на тех же носителях, запускаемых с Байконура, можно поднять большее количества груза. Более того, недавно модернизированный стартовый комплекс на французском космодроме Куру во Французской Гвиане предлагает ещё большие и ещё более выгодные доставки грузов на орбиту.
* Слабая возможность привлечения потоков людей в область. В областном центре, городе Благовещенске, зимой температура временами доходит до минус 40. Углегорск на 200 километров севернее. Обширные площади неосвоенной тайги могут оставить планируемый город Циолковский вместе с космическим центром изолированной территорией, жить на которой будут исключительно сотрудники предприятий космодрома.
* Запуск космодрома со стартовыми площадками для заведомо устаревших ракет-носителей.
***

Восточный вполне может оказаться космодромом в никуда. Если бы всё с самого начала шло по плану: разработка нового вида сверхтяжёлой ракеты носителя, строительство эффективной стартовой площадки под эти перспективные ракеты, у нового космического центра были бы внятные коммерческие и научные перспективы.

Однако даже это не отменило бы факторов, обусловленных географическим положением. То, что происходит с космодромом сейчас – не внушает уверенности вообще. В конце апреля 2014 заместитель руководителя Роскосмоса сообщил, что на данный момент ещё «ведётся работа по выбору концепции новой транспортной пилотируемой системы». В переводе на человеческий русский это значит, что даже при наличии единственного претендента в лице «Союза-2» в Роскосмосе всё ещё не выбрали, какие ракеты будут запускать на Восточном.

Доход в бюджет Владивостока после саммита АТЭС подрос на 8 процентов. При семипроцентной инфляции. Очевидных преференций в смысле развития Сочи после Олимпиады тоже пока не видно. Очень не хочется, но, тем не менее, нужно держать в голове историю космодрома Свободный, когда думаешь о Восточном.

Самый понятный путь, по которому Россия может пойти сейчас чтобы сократить риски на Восточном – ускоренная разработка ракеты-носителя нового поколения, и постройка под неё современного стартового комплекса. Планируемый бюджет космодрома уже увеличился в два раза.

От большего раздутия его спасает, пожалуй, только задержка сроков и низкая скорость освоения средств.

Строительство космодрома ведётся в рамках Федеральной космической программы России на 2006-2015. Уже сейчас идёт разработка ФКП на 2016-2025 годы. Будет ли перенесён бюджет Восточного в эту программу в случае неисполнения сроков подрядчиком? Возможно.

Только это однозначно повлечет ещё большую растяжку времени и ещё большее количество финансовых ресурсов. Можно, конечно, надеяться на окончание проекта в срок – мы же знаем способность российских организаций координироваться на пике усилий в последний год перед дедлайном. Но,повторюсь, даже в таком случае перспективы стратегически ключевого для России космодрома Восточный остаются более чем туманными.

Олег Кашин, http://kashin.guru/2014/06/18/vostochny/