Ситуация в Украине – сегодня самая обсуждаемая тема. Для Приморья это особенно актуально, край наполовину заселен украинскими переселенцами, приезжавшими сюда в разные годы ещё со времен царской России. И в моей семье предки — первые переселенцы, перебравшиеся на Дальний Восток из Сумской области. Но было в советские годы обратное движение с тихоокеанских берегов в западные или южные районы страны, в одной из 15 советских республик довелось жить и работать и автору этих строк.

Из Азии – в Азию
Кулябская область на юге Таджикской ССР граничит с Афганистаном. В её областной центр, восточный город я приехала тоже с востока, но только Дальнего, сразу после окончания во Владивостоке отделения журналистики университета. Зачем? Боюсь, нынешним молодым этого не понять. Захотелось романтики, лучше узнать страну, попробовать себя в чём-то новом, не совсем обычном. Времена были такие, и жили мы все в одной большой стране под названием Советский Союз, чем очень гордились и не боялись ничего.
Моего прибытия ожидали в областной газете «Кулябская правда». По дороге в аэропорту потеряла сумочку и прибыла в Куляб без паспорта, а также комсомольского и профсоюзного билетов. К счастью, свой диплом запрятала далеко в чемодан и это меня спасло. Мне поверили на слово, и без удостоверения личности взяли на работу. Кому сегодня поверят без документа? А тогда в местном отделе внутренних дел отправили запрос для выяснения личности в родной Владивосток и выписали временное удостоверение. Никакой бюрократической проволоки и всё совершенно бесплатно.
Это было в июльскую жару, самое пекло, которое как-то особенно и не чувствовалось: спасали платаны, тенистые туевые аллеи, прохладные и всегда журчащие арыки, фонтаны. Фонтаны и большие клумбы с розами, цветущими на центральной улице Куляба до самых холодов, придавали городу особенный колорит.
Город оказался небольшим, но очень удобным и комфортным для жизни. На здешнем базаре можно было услышать многоязычную речь: таджикскую, узбекскую, осетинскую, татарскую, русскую. Русский язык знали тогда даже в отдалённых селениях, где русского населения не было. Удивлению моему не было предела, когда в одной из кишлачных школ мне продемонстрировали лингофонный кабинет с новейшим по тем временам оборудованием, предназначенный для изучения языков, до этого такой я видела только в нашем университете.
Выросшей на тихоокеанском побережье, в Кулябе мне не хватало моря. Его заменило другое море – хлопковое. Оно «разливалось» на всех просторах Таджикистана. Труд был тяжёлым, но хлопок давал работу и кормил всех. Таджикские хлопкоробы выполняли государственные поставки. Вспоминаю, как шли одна за другой колонны машин, гружёные хлопком, везущие ценный груз на заводы для первичной переработки. Заказчику уже отправляли потом готовое сырьё. Работал бесперебойно целый конвейер. Причём безотходный. В частности, на Кулябском заводе делали очень хорошее хлопковое масло из отходов производства. И даже гузапаю – топливо из веток хлопчатника, использовавшееся для обогрева домов. В те времена Кулябская область поставляла стране до пяти миллионов тонн белого золота с одного сезонного урожая. А нынешние темпы – ниже в пять и более раз.
Довелось поработать в одном из звеньев хлопкового конвейера. Тогда в страдную пору собирать хлопок шло тогда всё население. Работали, как тогда говорили, с огоньком и песней. На уборочные станы выезжали концертные бригады. Их выступления давали передышку уставшим от монотонной работы людям. А ещё были совместные обеды за большим достарханом. Вкусная еда, ароматный зелёный чай и неторопливые задушевные разговоры…. Достархан – это важная часть восточного, среднеазиатского гостеприимства. Отведать горячего шурпо или душистого плова меня приглашали все: знакомые, малознакомые и даже совсем незнакомые люди.
Дружно и интересно мы жили. Масштабы производства и строительства впечатляли, в частности, одной из ведущих строек Таджикистана – Дангаринского ирригационного тоннеля. Поражали воображение глубокие ущелья, горные пастбища с тучными стадами, кишлаки в горах и их обитатели, привыкшие жить в суровых условиях. Но в одном из таких заоблачных поселений, к немалому удивлению приезжих, был участок швейной фабрики, где трудились женщины. Для них в горах специально открыли цех, поставили машинки и завозили материал для шитья.
«Кулябская правда» выходила пять раз в неделю на большом формате. Писать приходилось, что называется, срочно в номер. Ко мне, молодому специалисту, относились по-разному. Требовали, критиковали, учили. Но зарплату никогда не задерживали. Не спрашивали гражданства, регистрации и национальности. Впрочем, национальность у всех тогда была одна – советский народ. Именно это помогло нам выстоять в Великую Отечественную войну: кулябцы в годы лихолетья спасли многим жизнь. Мой коллега литовец Мидас Урбановичус рассказывал, как в войну их эвакуировали. Он не помнил свою мать, сгинувшую в немецком плену, но зато хорошо помнил доброту таджикских женщин – воспитательниц, заменивших ему семью. А соседка Лидия Васильевна Романенко сразу после войны бежала в Куляб, спасаясь от голода, царившего на Украине. Приехала молодой девушкой, да так и осталась на таджикской земле. Родила и вырастила двоих детей. Её дочь Ольга, после окончания Кулябского государственного пединститута, долгое время преподавала русский язык таджикским детям. Для Лидии Васильевны юг Таджикистана стал второй родиной, для её детей – первой. О том, что в трудные для СССР времена в Таджикистане было много русских, говорили прежние названия некоторых районных центров: Московский, Ленинградский, Куйбышевский…
Людей, которые жили в Кулябе в годы войны, довелось встречать после и в Приморском крае. Дальневосточники очень хорошо отзывались о Таджикистане и о его гостеприимном народе, который делил с ними последнюю лепешку. Говорили пожилые люди о том, что Куляб был тогда одним и самых безопасных и мирных городов Советского Союза. Увы, нет теперь Союза, нет великой страны, частичкой которой был мой Куляб на юге Таджикской ССР, город такой близкий, но уже такой далёкий. Считаю, что у всех народов бывшего СССР одна общая история, а значит – надо жить дружно.
Родом из СССР
Когда пришел к власти М.С. Горбачев, мы в Кулябе впали в эйфорию, мы верили в перестройку. Но она обманула надежды.
«В Таджикистане в 1992 году произошла гражданская война, в которой больше всего пострадала приграничная Кулябская область. Счёт погибшим вёлся на тысячи. Затем последовал массовый голод. В осажденный Куляб доставка муки осуществлялась воздушным транспортом. Все, кто мог, уезжали, оставляя нажитое. Уезжали не только русскоязычные, и таджики тоже. Но наша газета выходила. В 1992-1993 годах «Кулябская правда» была единственной регулярно выходящей газетой на юге республики. Сегодня жизнь на юге Таджикистана постепенно налаживается, благодаря тому, что сменилось руководство. В городе Кулябе появилось много новых, современных зданий. Но по-прежнему не хватает рабочих мест, и молодёжь подаётся в гастарбайтеры. В России как-то надёжнее, да и заработки выше», – рассказал мне Рустам Курбанович Одинаев, нынешний главный редактор «Кулябской правды», с которым мы вместе начинали путь в журналистику.
7 февраля нынешнего года наша газета отметила семидесятилетие. Русскоязычная «Кулябская правда» стала островком межнациональной культуры. Её читают далеко за пределами Таджикистана. Кто? Да бывшие кулябцы, которые разбрелись в поисках лучшей доли по всему постсоветскому пространству. Они же являются и пишут в газету. Тоскуют по Родине и таджики, и русские. Не удивляйтесь тому, что Таджикистан назвала родиной русских. За годы советской власти в этой республике выросло не одно поколение потомков тех, кто освобождал республику от басмачей, кто ликвидировал неграмотность, помогал строить города… Да, они тоскуют по родине, но возвращаться пока боятся. Потому кулябцев, как и приморцев, очень волнует судьба Украины.
«Ну что же они, украинцы, пошли по нашему пути. Неужели опыт кровопролития их ничему не научил. Тупиковый путь выбрали наши бывшие соотечественники по СССР», – говорили мне таджикские коллеги по телефону.
Не могу не согласиться с ними.
Сейчас много идет разговоров о том, имеет ли право Россия в лице Владимира Путина вмешиваться в жизнь нашей бывшей, а теперь суверенной республики. Нет, конечно. Но должна ли она защитить наших, не поворачивается язык сказать бывших, соотечественников от произвола националистов и фашистов? Ответ, по-моему, однозначен.
Елена КОРНИЛОВА