«И не надо будет стоять на паперти, выпрашивая инвестиции у иностранцев. Они сами придут»
Вопросы экономического развития Северо-Восточной Азии рассмотрели на международной конференции, прошедшей в конце января в Ниигате. Одним из её участников был директор хабаровского Института экономических исследований Дальневосточного отделения Российской Академии наук (ИЭИ ДВО РАН) академик Павел Александрович Минакир, информирует «Тихоокеанская Россия»
Повестка Международной конференции по экономическому развитию в Северо-Восточной Азии (СВА) была сконцентрирована на трёх основных темах. Отдельная сессия была посвящена рассмотрению проблем России, перспектив её развития, взаимоотношениям с другими странами Северо-Восточной Азии. Вторая группа вопросов: Северо-Восточная Азия без России. Это треугольник – Япония, Китай, Корея, в разговоре о делах которого самое активное участие принимают США. Третий вопрос, который рассматривался опять же без России, – Транстихоокеанское партнёрство (ТПП), являющееся сравнительно новой концепцией экономического сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).
Деловой еженедельник «Золотой Рог» задал несколько вопросов академику Павлу Александровичу Минакиру.
- Судя по повестке, Россию пока не воспринимают как неотъемлемую часть этого мирового региона?
- Нас воспринимают ровно так, как мы себя ведём, строго в соответствии с ролью, которую мы в этом регионе играем. Ведём мы себя исключительно как немножко надменный, со стороны наблюдающий за процессом скептик. А роль, которую мы себе выбрали и активно, даже с некоторой гордостью пропагандируем, – поставщик ценных для Северо-Восточной Азии сырьевых ресурсов. Именно поэтому на первой сессии, посвященной Росси, очень внимательно рассматривались вопросы строительства и эксплуатации газопроводов в Китай, Корею и даже в Японию, обсуждались поставки сжиженного газа, электроэнергии. То есть Россия – поставщик, чьё дело доставить ресурсы, а что с ними дальше делать и как выстраивать экономику – его не касается.
Процессы, проходящие в Северо-Восточной Азии: кооперация, сотрудничество, совместное развитие экономики, финансов – очень сложны и неоднозначны. Сказать сегодня, к чему они приведут, в какой форме и масштабах будут протекать, – невозможно. Там много противоречий, нерешённых проблем, разное сочетание групп интересов между разными странами, на разных рынках. Но идёт оживленная деятельность по поиску и выработке новых форм и подходов к совместной эксплуатации общего пространства. Эта работа очень интенсивна и, если честно сказать, нам не очень понятна. Потому что мы во всём этом не участвуем и детали, скрытые условия остаются вне поля нашего зрения.
Если говорить о Транстихоокеанском партнёрстве, куда, кроме стран Северо-Восточной Азии, втягиваются уже Латинская Америка, США, Австралия, вся Южная Азия, – там ситуация ещё сложнее. Транстихоокеанское партнёрство – некий прообраз интеграционной организации, предполагающий создание общих межгосударственных институтов развития, способствующих развитию взаимной торговли, инвестиционного и технологического обмена. Две трети времени конференции было посвящено рассмотрению этих вопросов.
Характерно, что участие России в этой конференции было, если интеллигентно выражаться, минимальным. Там не было ни одного официального представителя Российской Федерации. Целая страна, претендующая на то, чтобы быть полноценным игроком в этом регионе, была представлена не принимающим государственных решений директором Института экономических исследований и управляющим Хабаровским филиалом банка ВТБ. Ещё присутствовал генконсул России в Ниигате. И всё. Даже экономику Дальнего Востока и её возможности, способные заинтересовать иностранные компании, представлял японец.
Эти конференции не вырабатывают каких-либо политических рекомендаций, они направлены на достижение взаимопонимания, выработку общей позиции территорий Японского моря. Но играют важную роль, поскольку встроены в широкое экспертное пространство Азиатско-Тихоокеанского региона и являются важной площадкой, на которой обкатываются будущие решения и производится оценка отдельных аспектов реализации ранее принятых межгосударственных решений. И отношение нашей страны к этому мероприятию мне непонятно. Если Россия хочет быть действительно активным игроком – она должна играть. Нельзя всю жизнь быть запасным, рассчитывая на этом основании участвовать в дележе завоеванных командой трофеев и наград.
- Но, может, нам и не нужно участвовать в процессах внутри АТР, а достаточно просто получать прибыль от продажи туда ресурсов?
- Вообще-то говоря, Россия объявила о своей позиции устами президента Владимира Путина, который, проводя саммит АТЭС в 2012 году, провозгласил, что Россия хочет стать Тихоокеанской державой, заинтересована в интеграции на рынках стран АТР, где намерена стать полноценным участником всех процессов. Однако позиция государства, определенная президентом страны, не находит никакого воплощения в реальных действиях. Мы до сих пор довольствуемся позой стороннего наблюдателя, хотя такой подход – залог того, что страну будут использовать в своих интересах другие: в качестве поставщика сырья, рынка сбыта продукции и так далее. Если это и есть воплощение планов вхождения в АТР – тогда всё в порядке.
Но я представлял себе это иначе. Я думаю, что Россия должна стать экономически активным игроком, заинтересованным в том, чтобы принимать явное участие в обсуждении вопросов, выработке решений, входить в международные институты развития, участвовать в далеко зашедших переговорах о формировании зон свободной торговли, зон опережающего развития, которые там так не называются, но реально формируются, в различных межгосударственных финансовых структурах, транснациональных проектах.
- Как, по-вашему, необходимо развивать Дальний Восток, чтобы способствовать закреплению России в АТР?
- На мой взгляд, в вопросе развития Дальнего Востока, существуют всего две проблемы, над которыми стоит работать. Первая. Жизнь местного населения должна соответствовать цивилизованным стандартам. Даже в отдалённых поселениях людям необходимо иметь минимальный комфорт, доступ к рынкам услуг, безусловную свободу перемещения. То есть не БАМ надо строить государству, а систему малых аэропортов, развивать малую авиацию, частную авиацию. На Аляске ведь нет проблемы транспортной оторванности, потому что там не автомобили население покупает, а самолёты, действует система мини-аэропортов.
И вторая. Глядя на экономическую карту российского Дальнего Востока, мы увидим, что здесь существует всего лишь два центра концентрированной промышленности: Хабаровск и Владивосток. Ещё немного отвечает этой характеристике Комсомольск-на-Амуре. Вокруг них – целая россыпь сырьевых районов. Не надо выдумывать никаких зон опережающего развития. Они уже есть: города Хабаровск и Владивосток. Проблема в том, что ни в Хабаровске, ни во Владивостоке нет не то чтобы приоритетных, а и нормальных условий для ведения бизнеса, выживающего всеми доступными способами. А говорить о том, чтобы возникали венчурные предприятия, эксплуатирующие новые идеи и направления, вообще не приходится.
Экономические условия работы на российском Дальнем Востоке, как на Аляске и Хоккайдо, не могут быть лучше, чем в Сингапуре по определению. Хотя бы потому, что круглогодичное лето отличается от девятимесячной зимы. А раз так – нужно создать стимулы для эксплуатации тех возможностей, которых нет и не будет в Сингапуре. Там нет дешевых природных ресурсов, а у нас есть. Там нет развитых технологических промышленных баз и нет возможности их организовать, а у нас есть. Там нет высокообразованного населения, а у нас есть. Реальными преимуществами для бизнеса здесь являются: опора на ещё сохранившуюся технологическую структуру, на сохранившиеся осколки научных исследований возможностей Дальнего Востока, близость к международному рынку. Надо создать условия для реализации предпринимательской инициативы.
Необходимо сформировать на границе свободный коридор, убрать все пограничные барьеры, дать возможность свободного обмена товарам и людям – сделать Хабаровск и Владивосток открытыми городами. Тем более что оба они находятся на границе. А Хабаровск с Китаем вообще связал мост на остров Большой Уссурийский. Мы ещё в 1990 году предлагали установить режим государственной границы севернее этих городов, сделав их экстерриториальными. Сюда мгновенно хлынет капитал. Причём прежде всего российский. И не надо будет стоять на паперти, выпрашивая инвестиции у иностранцев. Они сами придут.
Александр ЗУБОВ
«Золотой Рог»