Новая книга сахалинского историка, заместителя директора Областного краеведческого музея по научно-исследовательской работе и развитию Виктора Щеглова выводит из бездны забвения поселок Кунгасстрой в Широкопадском районе, информирует «Тихоокеанская Россия».
Не дотянув до полувека, он успел пройти путь от нивхского стойбища Най-Най до серьезного центра судостроения в области (под именами Кунгасстрой — Судоверфь — Комсомольское), прежде чем исчерпал запас экономической целесообразности и был волевым решением власти закрыт. При общей молодости области таких потерь было вдосталь: со второй половины ХХ века на Сахалине и Курилах количество населенных пунктов сократилось с 650 до 200.
«Но в каждом из этих поселков жили люди, трудились, страдали, любили, делали историю, а о них — ни слова, ни полслова», — так кратко мотивировал выбор темы в пользу своей малой родины автор.
Вектор развития района был предопределен наличием больших запасов леса, открытых в Най-Найском урочище геологической экспедицией П. Полевого в 1909 году. С 1932 года в поселке появились судостроительные цеха, где производились кунгасы и мотоботы для прибрежного лова. В годы войны он имел стратегическое значение для фронта, судостроителей даже не призывали в армию. Наряду с рыбаками Широкопадского района они внесли свой вклад в приближение Победы, собрав в 1940 году 153 судна, в 1943 — 266.
Специалист по демографической истории В. Щеглов прослеживает через судьбу предприятия судьбы поколения. Книга дискутирует с устоявшимся в умах, в том числе и ученых, мнением о «синдроме временщика» среди сахалинцев. История Кунгасстроя и показывает, что «летуны» уезжали, а остался золотой кадровый фонд Сахалина. Чем бы ни руководствовались люди, приезжая на острова — заработки, романтика, по распределению на три года, но со временем многие прикипели к ним искренне — Бредихины, Воротниковы, Желанниковы, Щегловы, Редкокашины, Подвигины, Репины, Шубины…
Сложились и трудовые династии, и просто семьи в три и более поколения, не мыслящие себя нигде, кроме как на Сахалине. В том числе и из «недобровольцев» — немецких и калмыцких спецпоселенцев, с которыми жили бок о бок. Потомки некоторых жителей поселка достигли больших высот: например, сын най-найского лесоруба из раскулаченной семьи Ивана Желанникова Александр стал начальником кафедры Военно-воздушной академии имени Н. Жуковского.
Достоинством книги является не только обширный исторический материал о поселке с цифрами и фактами в руках — рождение, Великая Отечественная война, энтузиазм «пятилеток в четыре года», но и умение воспроизвести исторический микроклимат посредством не только документов, но и воспоминаний бывших жителей. По замечанию автора, «приходит момент, когда пожелтевшие архивные листы оживают, ты как будто сам сидишь на партсобрании, слышишь, как его участники спорят, перебраниваются… Это дорогого стоит». Например, такая узнаваемая деталь жизни расцвета социализма: все жили довольно одинаково — носили всем поселком одни и те же модные плащи, выброшенные однажды в продажу, и слушали пластинки певца Валерия Ободзинского…
Расположенный в живописной бухте Казакевича, поселок был любим художниками. Так, целая серия рисунков была создана в 1963 году таким мастером, как Гиви Манткава, и его впечатления иллюстрируют книгу наряду с редкими архивными фотографиями. Особенно автору помогли снимки фотолюбителя из Охи, летчика Александра Каспировича, который собрал огромный архив снимков об островах с высоты птичьего полета.
Сахалинская история ХХ века не так «окучена» учеными, как эпоха русского мореплавания, открытия и освоения Сахалина и Курил в XVII-XIX вв. У молодых историков широкое поле для исследования, потому что нет сегодня полномасштабных обзорных исследований по «узким» направлениям — истории сахалинской медицины, спорта, образования, культуры и т.д. Причем хотелось бы, чтобы они были написаны не только достоверно, но и популярным, занимательным языком — как про поселок Кунгасстрой. «Как живой с живыми говоря».
Информацию приводит «Сахалин.инфо».