Новость о находке в Амурской области прошлой весной пакета с 24 слитками золота получилась громкой – содержимое потянуло на 19 миллионов рублей с добавкой. Такую «мелочь» случайно обнаружила жительницы города Зеи на севере Приамурья. Но местных такая редкость нисколько не удивила, информирует «Тихоокеанская Россия», ТоРосс.
Такие «счастливые» случаи происходят на севере области в последнее время часто: золото «находят» в лесу, на обочинах дорог и даже в парках. Кто на самом деле эти счастливчики и откуда слитки, разбиралась «Амурская правда».
Дикий, дикий север
Зейский район не только один из лидеров по добыче россыпного золота в Амурской области, но и рекордсмен по количеству «найденного» драгметалла. Золото там добывают более 150 лет — и все эти годы идёт его воровство на предприятиях, а в лесах не прекращается хищническая добыча. Но последние годы ситуация — почти чрезвычайная.
— Масштабы незаконной добычи катастрофические, — уверен учредитель геолого-разведочного предприятия «Селемджинское», золотодобытчик с 30-летним стажем Михаил Королёв. — Воровали всегда, тянет этот металл людей. Но таких масштабов не было: если раньше подпольно уходило примерно от восьми до десяти процентов металла, то сейчас называют цифру в тридцать процентов. Почти каждый день читаю сообщения о случайно найденном золоте: в парке, в лесу. И думаю: а зачем нашим артелям геологи? Надо просто взять этих ребят — они и будут искать золото. Почти весь Зейский район без лицензии металл моет — это ведь тоже хищение, воровство. Взяли без разрешения у государства золото, вымыли, не заплатили никаких налогов.
За полтора десятка лет от незаконной лоточной золотодобычи амурский север постепенно пришёл к незаконной промышленной добыче.
— С каждым годом становится больше так называемых диких бригад. Они заезжают в тайгу без лицензии на поиски или геологоразведку с последующей добычей и, зная участки, недоработанные артелями или просто неотработанные, начинают незаконно вести добычу, — рассказывают в областном минприроды. — Бригады имеют 2—3 бульдозера, погрузчик, грузовой автомобиль и промприбор — это настоящая артель! Многие оснащены мини-драгами — их можно спокойно купить. Люди работают в труднодоступных местах и не афишируют свою деятельность. Они опасаются даже друг друга.
Если вы всё-таки реально нашли золото, не надо его брать в руки — надо просто сообщить о находке. И никаких претензий не будет.
Всё нелегальное золото попадает на теневой рынок. На нём есть компании, которые годами занимаются скупкой — бизнес крайне прибыльный. Некоторые скупщики специально расставляют в артели расхитителей. У всех, как в театре, расписаны все роли: один ворует, второй забирает и вывозит, третий скупает, четвёртый перепродаёт, пятый производит золотые изделия. Правда, в Амурской области ювелирным производством не занимаются — в основном, ворованный металл уходит на Кавказ или в Кострому.
В золотой цепочке по транспортировке нелегального металла участвует множество людей, среди которых есть даже врачи, учителя и домохозяйки — люди хотят дополнительного заработка. Это как раз те самые счастливчики, которые совершенно случайно находят в лесу и на дорогах слитки ценою в миллионы рублей. И часто — это одни и те же люди. Но случайных людей в этом бизнесе нет, просто так золото никто не находит. А слиток — это лишнее доказательство того, что человек — член преступной группы. В прежние годы изъятые у перевозчиков золотой песок или самородки отправляли на экспертизу: учёные благовещенского Института геологии и природопользования ДВО РАН или специалисты лаборатории компании «Петропавловск» без труда определяли, с какого участка золото. Чтобы избежать ответственности, нелегалы стали переплавлять золото в слитки — после переплавки уже не доказать, где именно добыт или украден металл.
С металлом в чемодане
Объёмы нелегальной золотодобычи растут — увеличивается и объём изымаемого из незаконного оборота металла: 48 килограммов — вес двух крупных партий золота, изъятых в Амурской области в 2012 году, их стоимость превысила 67,7 миллиона рублей. А вот ответственность за такие преступления, как ни странно, наоборот, снижается. Если в советское время за незаконное хранение и перевозку драгоценных металлов в крупном размере грозил суровый реальный срок, то сейчас все «счастливчики», ставшие фигурантами уголовных дел, получили условные сроки и штрафы.
Дело в том, что последние годы в Уголовном кодексе увеличивается размер похищенного или находящегося в незаконном обороте металла, за который наступает уголовная ответственность. Если в прошлом году он был 1,5 миллиона рублей, то сейчас законодатели подняли планку до 2 миллионов 250 тысяч. То есть реальный срок вор или перевозчик может получить, если его поймают сразу с килограммом золота. Поэтому поток желающих заработать на перевозках драгметалла не иссякает. А при задержании история у всех одна — о счастливой находке.
Есть и другая причина роста объёмов нелегального оборота — и снова законодательная. Несколько лет назад ответственность за сохранность золота переложили с госорганов на руководителей предприятий. Если раньше добытый драгметалл хранился, перевозился и сдавался по чётким инструкциям и под строгим контролем, то сейчас намытое золото директор артели может перевозить на аффинажный завод хоть в чемодане. Это проблема не только Приамурья — аналогичная ситуация сложилась в соседних золотодобывающих регионах — в Якутии и на Колыме. Поэтому и силовые структуры, и предприятия выступают за ужесточение законодательства.
«Людям надо выдавать золотой гектар»
Ещё одна причина бурного расцвета нелегальной золотодобычи в Зейском районе — социальная. «Дикари» в основном работают вокруг отдалённых посёлков: Берегового, Золотой Горы и Октябрьского. Именно там в советское время базировались крупнейшие в регионе прииски — «Октябрьский» и «Дамбуки». Они добывали в копилку государства тонны драгметалла и являлись градообразующими для посёлков с населением в несколько тысяч человек. После лихих 90-х обанкротился «Октябрьский», а «Дамбуки» почти на 20 лет впал в тяжелейший кризис. Оставшиеся без работы люди пошли в тайгу — за золотом. Среди них бывшие начальники драг, инженеры, геологи, которым стало просто нечем кормить семьи. Но по закону все они — преступники.
— Я двадцать лет отработал на прииске, застал времена расцвета и падения, — рассказывает один из жителей Берегового, который несколько лет занимается нелегальной добычей золота. — Я не уходил с предприятия, даже когда мы несколько лет работали без зарплаты — нам выдавали авансы по две тысячи рублей, а зарплату — два раза в год. А потом плюнул и поехал на отвалы мыть золото — я всю жизнь в золотодобыче. В тот момент у меня были дети-студенты: на что учить, чем кормить? Но для своего государства — я вор и преступник.
Россия — одна из немногих стран, где физлицам запрещён допуск к месторождениям золота. Хотя прежде система «частного приносительства» работала: в 20-е годы, военное время и в 50-е сталинские годы. В последние годы на федеральном и региональном уровне всё чаще говорят о необходимости отмены «золотого табу». Но пока в стране есть только один прецедент — Магаданская область, где правительство в качестве эксперимента разрешило россыпную добычу физлицам. Но с ограничениями. Добывать драгметалл частным старателям разрешено на полигонах с запасами не более 10 килограммов. В основном это уже отработанные артелями участки, запасы на которых предприятиям невыгодны и неинтересны. В итоге в первый же год снятия запрета золотодобыча на Колыме выросла на 700 килограммов.
— Наше государство начало давать бесплатные гектары земли на Дальнем Востоке — а почему бы не выдавать золотопромышленные гектары? — предлагает Михаил Королёв. — Если на участках нет промышленных запасов — отдай мужику, поставь символическую цену и обяжи сдавать золото только в определённое место. И человек заработает, и государство получит и золото, и налоги. Тогда молодёжь, которая идёт работать в тайгу, перестанет считаться преступниками. И люди перестанут золото под кустами «находить».
А прошлогодняя история закончилась не совсем счастливо — находку у жительницы Зеи изъяли и передали в доход государства сотрудники ФСБ. Саму же её ждала скамья подсудимых…
Елена ПАВЛОВА,
«Амурская правда»